Лайон де Камп - Демон, который всегда ошибался

То была моя первая возможность увидеть паалуан вблизи и при хорошем освещении. Они были высокими, в массе своей худыми, хотя попадались и толстяки. Кожа у них была черной или, по крайней мере, темно-коричневой. Их головы были покрыты курчавыми волосами, тоже черного или коричневого цвета. Кроме того, они носили бороды.

В отличии от новариан и швернов, они не имели табу на наготу. Кроме тех, кто носил кожаные доспехи и перья на голове, что свидетельствовало о высоком офицерском ранге, все были абсолютно голы. Их темная кожа была покрыта татуировкой с преобладанием красного и белого цветов. Совершенно не скрывая свои половые органы, в отличие от большинства других обитателей Первого уровня, они разрисовывали их по контрасту в другие цвета.

У них были низкие лбы и сильно развитые надбровные дуги с густыми черными бровями, так что казалось, что их черные глаза сверкают из маленьких пещерок. Носы у них были удивительно широкими и плотными, без переносиц, а рты очень большими.

В центре палатки в окружении своих подчиненных сидел главный герой всей этой картины. У него была блестящая черная кожа и начинающая седеть борода. На шее вождя висели золотые цепи, а под самой бородой красовалась золотая пластина-медальон, возможно — знак его отличия.

Среди его приспешников был один, выглядевший, как новарианин. Он носил новарианский костюм, но поверх него — паалуанские доспехи.

Все эти люди говорили на незнакомом мне языке. При виде меня они сразу умолкли. Наконец новарианин сказал:

— Кто ты, существо? Можешь ли ты говорить?

Поскольку челюсти мои все еще были стянуты веревкой, я смог только замычать. Люди заметили мои сложности и со смехом сняли веревку.

— Благодарю вас, — сказал я.

— О, — произнес новарианин, — ты говоришь по новариански?

— Да, сэр. К кому я имею удовольствие обращаться?

— К Марандосу из Ксилара, главному инженер-офицеру Его Величества генерала Улола, командующего этой продовольственной экспедицией.

— Сэр, — сказал я, — разве занятие подобного поста не является необычным для новарианина?

— Является, и очень, — ответил Марандос. — Но я теперь — почетный паалуанин, я изменил свое подданство. Видите ли, нужно пожить среди паалуан, чтобы по достоинству оценить их душевные качества. Они — настоящие джентльмены.

— А джентльмен на возвышении, насколько я понял, генерал Улола?

— Да.

— Тогда прошу вас засвидетельствовать ему мое уважение, поскольку сам я не говорю на его языке.

Марандос перевел, и паалуанин разразился смехом.

— Их забавляет, что их пленник, да еще и не человек, лежащий связанным, способен на подобную учтивость.

— Таким манерам я был обучен на моем родном уровне, — ответил я. — А теперь, не будете ли вы добры рассказать мне…

— Послушай-ка, существо, — прервал меня Марандос, — это мы будем спрашивать, а не ты. Прежде всего, кто ты такой?

Я объяснил. Генерал заговорил, и Марандос перевел мне:

— Он желает знать, не тот ли ты тип, что прошел через наш лагерь в ту сторону шесть-семь недель назад?

— Полагаю, что это я. О другом обитателе 12-го уровня в этих местах мне слышать не приходилось.

— Генерал так и думал, он оказался куда более прав, чем часовые, ссылавшиеся на галлюцинацию. Ну, а с какой целью ты пытался вернуться в осажденный Ир?

— Прошу прощения, сэр, но я не думаю, что с моей стороны было бы честно отвечать на этот вопрос.

— У нас есть способы заставить пленного заговорить, — сообщил Марандос.

Как раз в эту минуту вошел офицер и протянул генералу два экземпляра контракта, заключенного между Иром и хрунтингами, которые были у меня с собой. После внимательного изучения, Улола передал документы Марандосу. Перебежчик развернул один из них и начал читать вслух, переводя содержание на паалуанский.

Когда он закончил, все громко и взволнованно заговорили. Потом Марандос сказал:

— Поскольку этот документ сообщил нам все, что мы хотели от тебя узнать, мы не станем больше тебя спрашивать. Остается только решить, что с тобой делать.

Он поговорил с генералом и вновь обратился ко мне:

— Решено тебя казнить, ибо так мы поступаем со всеми схваченными новарианами. Генерал говорит, что есть тебя вряд ли можно, так что ты послужишь пищей для наших драконов.

— Господа, — сказал я, — вы поставили меня в такое положение, что я всецело в вашей власти. Но если мне будет позволено заметить, подобный поступок кажется мне чересчур жестоким — ведь я только выполнял приказ моей хозяйки.