M. Nemo - Кровь Ардана

— Ты его хоть перехватил?

— А как же.

— И чего мы в таком случае ждём.

Вампир посмотрел на меня во всю силу душевного проникновения.

— Стражи, — проинформировал он.

— … таким образом. Четырнадцатого января года четыре тысячи шестьсот семьдесят пятого Творения, к смерти через повешение приговариваются…

Я повертел шеей, закрученной в петлю.

— Ты же колдун, давай колдуй.

— Не хочу внимание привлекать, — бросил еле слышно вампир.

— Потом уже поздно будет, давай колдуй.

— Подождём.

— Чего подождём? — Мне всё это не нравилось ровно настолько, насколько нормальном оборотню вообще может не нравится собственная скорая смерть.

Но вампир стоял с видом гордо возведенного монумента и я ещё на всякий случай подёргавшись — и убедившись что серебряные цепи держат крепко и жгут до жути — сам выпрямился. И изобразил крайнюю степень величия на лице. Вот так погибнет Нод, сын Нуда, кандидата наук. Пап, прости меня оболтуса.

Вампиру в пещере они тоже не сильно обрадовались и шустро отправили второй запрос.

И вот теперь мы оба красовались на помосте перед многоликой толпой. Среди пока ещё скучающих зевак продавали леденцы из плетёной корзины. В воздухе пахло скорым снегом.

— Зовут то тебя как? — спросил я поворачивая голову налево.

— Ксандер.

— Меня Нод.

— Знаешь что Нод, про нас можно будет сказать что мы жили долго и счастливо.

— Это ещё почему же?

— Потому что умерли в один день.

— Пфф.

Вампир осклабился.

— Давай споём, — предложил он.

— Ты таких песен не знаешь, — хмыкнул я.

— А ты проверь.

— Ладно. Гей-хо, бывал я во Дворе. И никто не радовался мне. Зато как уходил, весь Двор им…

Вампир сразу подхватил и вот мы уже на две глотки горланим скабрезную песенку.

— Во Дворе дамы прекрасны, да с юбкой беда, всё кавалер её меряет, да! Губы помадит и пудру пудрит. Вот ещё белый парик примостит. Гей-хо!

Тут уж нас под дых так приложили, что песенка чуть прервалась.

— Маски носить лучше ночью и днём, если лицом брат-близнец с кирпичом!

Толпа к тому времени приободрилась и местами начала запевать. Это предало нам предсмертной бодрости и мы уже начали ногами приплясывать, когда с криками: «Заткнулись оба!», к нам не ринулся палач и каждого приложил наотмашь кулаком. Тут уж стало не до песен.

— Плохой ты колдун, — сумев дышать констатировал я.

— Не хочу себя выдавать.

— Ага, не рассекреченный хладный труп всегда лучше живого рассекреченного.

Помолчали.

— А я ещё так мало пожил.

— А я ничего так.

— Да ладно, сколько тебе лет?

— Девяносто пять.

Вампиры, одним словом.

— Приготовились! — послышалось за спиной.

Умирать в цепях не хотелось. Вот это уже гадость так гадость. Оборотню хуже не найти. Зато вон леденцы охотнее стали раскупать и с нас договариваться руку там взять на зелье или на память. А вдруг я той румяной ведьме как личность понравился?

А монету она заранее тому типу в чёрном платит так, на цветы мне, скажем.

Меня ведь не просто так в гарнизон отправили, ещё и за долги. Так их хоть с семьи сняли. Вот этот момент положительный и можно сказать, позитивный.

— Эй, оборотень.

— А?

— Зря ты тогда бутерброд не взял.

Уж тут меня так пробрало, что палач вконец перепуганный, дёрнулся и нечаянно подал сигнал. Забили барабаны. Уж делать было нечего, палач двинулся к рычагу. Я выпятил грудь что б попредставительнее. По всей видимости, ведьма с меня и вампира этого ещё и волос сторговала, на порчу.

— Один.

Толпа притихла, но леденцы всё ещё покупала. Один мальчуган сунул петушка за веснушчатую щёку.

— Два.

Залаяла снизу рыжая собачонка.

— Три.

И тут случилось три вещи одновременно. Палач дёрнул за рычаг. Выпущенная стрела перерезала верёвку вампира и тот грохнувшись умудрился мигом разорвать свои цепи. Я только успел сообразить, что тайком он таки наколдовал чтобы это устроить. Как тут вторая стрела просвистела над головой, и я полетел до самого низа ощущая, как цепи соскальзывают с меня. Это было два.

А третье, мы переглянулись и не сговариваясь ринулись через толпу спасая свои шкуры, так что никто опомниться и не успел.

— Стража, стража! — тут же послышалось за спиной. Бряцая доспехами та ринулась за нами.

Погоня выдалась славная. Только за второй подворотней нас ждала распрекрасная карета с четвёркой вороных. Разбираться было некогда и я забрался туда следом. Кучер тут же тронул и скоро мы уже ехали по городу изображая знатных господ. Хотя кому довелось б заглянуть внутрь — изрядно бы задумался.