Демьян Бедный - Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917)

Всю речь я собственно, друзья, к чему веду?
Сурок предчувствовал помещичью беду
И бил не попусту тревогу:
Кой-что случилось, слава богу!
Но дни теперь уже не те,
Чтоб снова прибегать к разгрому и поджогу
Пришлося сельской бедноте.
Слов нет, помещики — зловреднейшее племя.
Однакож гнезда их палить — прошло уж время
Всем ясно: кончено их барское житье.
И мужикам не грех план изменить бы малость
Чтоб не брала их после жалость.
Что изничтожили… свое!

Ка-дет дрожит, как в бурю лист,
Ка-дет наводит новый глянец:
Вчера лишь был он монархист,
Сегодня он "республиканец".
Кадеты — сколько там "голов"!
Каких от них не слышишь слов!
Посовещались полнедельки,
В программе краску навели,
Тут поскребли, там подмели…
А как коснулося земельки —
Давай выкручивать петельки!

Со всех сторон на нас поход:
Слились буржуи в злобном вое.

Пусть знает трудовой народ,
Что всех насильников-господ
Задела "Правда" за живое!

В чем сказалась перемена
Нам со строем новым? —
В дружбе сэра Бьюкенена
С сэром Милюковым.
Где один нас приутюжит,
Там другой пригладит.
А народ сидит да тужит:
"Агличанка гадит!"

Товарищи, мы видели вчера:
В перчатках лайковых кадеты,
Офицера и юнкера
По Невскому возили эстафеты
О том, что сократить рабочих всех пора!
Цилиндры, котелки, каракули-жакеты,
Собольи муфты и боа…
Все дармоеды-"буржуа",
Герои кабаков шикарных и панелей,
Как тараканы, вдруг
Повылезли из щелей,
Куда недавно их загнал тупой испуг.
Кость барская, изъеденная злостью,
Рискнула в бой вступить с рабочей крепкой костью.
И поддержать господ весь черный стан готов.
Сошлись — не различить: банкир, помещик, поп ли?
Из гнилозубых ртов
Несутся яростные вопли!

Товарищи, что невская панель,
Что буржуазная газета, —
Какого цвета?
Один их желтый цвет, одна их злая цель.
Товарищи, когда, дав волю блудословью,
В желанье затопить весь мир рабочей кровью,
Клевещет бешено продажная печать,
Мы не должны молчать!
На весь господский бред помойный,
На клеветнический их вздор
Должны мы каждый раз давать ответ достойный,
Врагом заслуженный отпор.
Так укрепляйте же, друзья, трибуну вашу.
Чтоб "Правду" поддержать, пусть круговую чашу
Наполнит до краев товарищеский сбор!

Пишу, ей-богу, на бегу,
Сказать бы лучше — сердце радо.
Но… было б сказано, что надо.
Хоть малость, как-нибудь, но делу помогу!

Товарищ, сойдемся вдвоем
И во всем поквитаемся:
Сначала друг друга убьем,
А потом… побратаемся.

Пыхтит несчастный паровоз,
Скрипят разбитые вагоны.
В "господских" классах — крики, стоны;
У нежных дамочек от слез
Мешочки вздулись под глазами.
"Какой скандал, судите сами:
То угля нет, то нет воды".
"Пять-шесть минут плохой езды,
Потом стоим, — стоим часами".
"Так не доехать никогда…"
"При чем тут уголь, господа?
Наш поезд чернью перегружен".
"Их власть, что делать!" — "Чья?" — "Ну, чья:
Солдат, фабричных, мужичья…"
"Ах, этот хлам, кому он нужен?"
"Но что ж мы, граждане, сидим?
Пойдемте, мы их убедим,
Докажем этим всем медведям,
Что им пройтись — прямой резон:
Прогулка, воздух, моцион…
А мы уж как-нибудь доедем!"
Смеется весело народ:
"Чай будет все наоборот?"

Ах, дама нежная, с мешочком
Пойдешь ты, милая, пешочком!

Прочтя в "Единстве" ту статью,
Где "нищету" его оплакивал Плеханов,
Помещик — Николай Романов
На участь плакался свою:
"Мы нищие, Алис! Пропало, все пропало!
Для мужичья земель своих, выходит, мало, —
Так наши крохи отберут.
Царята наши что ж? От голоду помрут!
Ни на табак тебе копейки, ни на мыло!"
Все племя царское со страху тут завыло.
Подумать — впрямь, беда!
Куда!
Не тут-то было.
Душа-то за царя у кой-кого болит.
И помощь для него у кой-кого готова.
Забыли вы про князя Львова
И буржуазный весь синклит:
Грабителя они хотят привлечь… к налогу!
Грабитель в радости вопит на все Село [3]:
"Фу, слава богу!
Немного отлегло!
Не перемена ли погоды?
Князь Львов… его рука видна из-за кулис.
Что? Как ты думаешь, Алис?
Мы сбережем свои доходы!!"