Дэвид Уильямс - Звездолёт, открытый всем ветрам (сборник)

«Ах, неужели. Спасибо, что предупредил. Вот и я, кстати, о том же».

«МЕНЯ ЗАВУТ БИЛЛИ»

«Ну и слава Богу»

«СТЕНЛИ ПАЛАЖИСЬ НА НАС 0010 МЫ 110100 ПОДГАТОВКУ ТЫ 01АМ ПОМОЖИШ А МЫ ТИБЕ»

Стенли закутался в простыни, попытался оттянуть на себя их немощное тепло.

«НАМ НУЖНА ИНФА СИСТЕМНЫЙ ДЖЕК УПРАВЛЕНИЕ ТЕХАБСЛУЖИВАНИЕМ ЗДАННИЯ 000101 ВОТ ТАГДА НАЧНЕТЬСЯ 0111 ПАЙДУТЬ КЛОЧКИ ПО ЗАКАУЛОЧКАМ»

«Прекрасная идея, Билли, но мне нужно уходить отсюда. Уходить из города»

«Стенли палажись на миня мы их зделаем так что ничего ни пачуствують;-)»

«А я думал, ты только криком орать умеешь»

«НИКАГДА НЕ АТКРЫВАЙ ВСЕ КАРТЫ СРАЗУ. Захателось тут с табой папонтить. Пиши, амиго. КАНЕЦ — БИЛЛИ»

Какое-то время Стенли продолжала бить дрожь. Видно, так и придётся кончить свой век в городе. Вот вам и Саймон. Но раз дело уже закрутилось, оставалось только держаться крепче.

Вишон оглядел Стенли из-под изогнутых бровей. Даже в темнеющем сумраке Парка кожа Испытателя отсвечивала неестественной бледностью. Вишон был один из тех людей, кто обладает способностью стоять совершенно неподвижно, и собственное тело у него явно было под полным контролем. Дышал он медленно, и от его спокойствия мурашки начинали бежать по телу.

— Известно ли вам, почему вы здесь, Стенли? — спросил Испытатель.

У Стенли не вышло спрятать волнение под маской гордости. Не у многих это получалось, когда их вызывали для «личной беседы». Вот так, наверное, Бог является людям в полной славе Своего непоколебимого совершенства.

Про Озеро он вообще забыл. Брюки его захлёстывала вода, безнадёжно губя единственный костюм. Вода была тёплая.

В искусственном лунном свете глаза Вишона посверкивали чуть ярче, чем положено глазам.

— Известно ли вам? — повторил он.

— Нет, сэр.

— Чтобы умереть, Стенли. — Вишон потянулся к нему известково-белыми руками.

Колени Стенли подались, и он чуть не рухнул в тёплую волну.

Испытатель обвился вокруг него, приятельски обхватив его за плечи. Губы прижались к уху Стенли.

— В наше тяжелое время выживут только верные. Вы находитесь здесь, чтобы умереть. Что было, да останется в прошлом; вы возрождаетесь к новой жизни. Войдите же в воду.

Вишон заставил его наклониться, так что голова чуть не коснулась воды. — Мы выбрали вас для больших дел. Скажите, вы правда любили эту девочку? Анну?

Стенли уставился в нависающее лицо Вишона.

— Почему вы спрашиваете?

Испытатель широко улыбнулся.

— Вы представляете для нас большую ценность, Стенли. Мы дали её вам в знак нашего к вам уважения. Какое качество, а? Анна была нашим лучшим опытным образцом. Генетическое совершенство во плоти.

Дрожа в воде, Стенли закрыл глаза.

— Она вас любила, Стенли. Уж об этом-то мы позаботились. И она предоставляла нам всю нужную информацию — хотя, конечно же, сама того не сознавала. Вы очень простодушный человек. Мне это нравится.

Стенли почувствовал, как тот пихнул его глубже ещё на пару сантиметров.

— Мы в состоянии предоставить вам всё, что вы хотите. Служите верно, и Анна к вам вернётся. Для вас мы это можем организовать. У вас будет всё. Добро пожаловать в круг друзей.

И толкнул его под воду.

Вишон смотрел на него сверху, из-под спроецированных на купол звёзд.

— С возвращением, Стенли. А я уж думал, ты у меня помереть решил. Как самочувствие?

Моргая, Стенли осторожно потянул шею. — Болит немного.

Вишон кивнул. — Я так думаю, вы с нашим другом уже знакомы?

Сверху надвинулся тёмный силуэт.

— Знакомься — Брюс. Он последний этап твоего посвящения. Чтобы следовать за Богом, погоняйся-ка сначала за чёртом.

В ту ночь Брюс убил семерых, и кровь их пропитала землю Леса. За всё это время Охотник не промолвил ни слова. Ничего не подозревающих жертв одну за другой вводили в Лес. На лицах зияли сморщенные глазницы, рты накрепко зашиты, чтоб не слышно было воплей.

Брюс работал с нечеловеческой точностью, голыми руками. Трещали хребты и сучья, когда он привычным движением зашвыривал тела в чащу.

Стенли стоял как громом поражённый, не смея отвести глаз. Вспомнилась другая ночь, много лет назад. Все поплыло, и вместо Парка перед мысленным взором встала комната и в ней мёртвая девушка. Теперь он знал, кто стоит перед ним. И они тоже знали. Он чувствовал на себе их глаза — скукожились, наблюдающие, в своих апартаментах, выискивают в нём признаки слабости.

Стенли смотрел, а желудок его наполнялся тяжестью. Глаза наполнились слезами, но ни одна капля не упала на землю. Вот его жизнь. Его правда.