Танит Ли - Владыка Иллюзий

Эшва жалели змея, так как любили его больше всех. Ваздру решили между собой: «Давайте хитростью заставим человечество поклоняться змею». Они пытались достичь намеченной цели различными способами, внушая людям избрать его богом или почитать как покровителя магии.

Однажды, не то ночью, не то днем, в Драхим Ванаште некоторые князья дошли до того, что стали биться об заклад, будто сумеют убедить людей любить змея как образец совершенства. Но все их попытки потерпели неудачу.

Наконец об этих досадных промахах узнал Азрарн. Тогда он отправился в мир, чтобы послушать мнение людей о змее.

— Как же отвратителен этот холодный змей, — жаловались они. — Мы ненавидим его зубы, которые часто таят яд, его противный раздвоенный язык. А как раздражает нас его светлое брюхо! Ведь он весь — один сплошной хвост. От его шипения у нас волосы становятся дыбом.

Азрарн улыбнулся и вернулся в Драхим Ванашту. Там он нашел змея и поинтересовался у него:

— Ты не хотел бы немного измениться, чтобы завоевать любовь человечества?

— А что хорошего в любви людей? — спросил змей.

— С теми, кого любят, они хорошо обращаются, — ответил Азрарн. — А тем, кого ненавидят, они вредят.

Змей выслушал от своих братьев рассказы о молотках и плевках и после некоторых размышлений согласился.

Тогда Азрарн привел змея к дринам, поручив им исправить все недостатки, внушавшие людям неприязнь. Сначала дрины сделали ему четыре мускулистые маленькие лапки, заканчивающиеся четырьмя круглыми подушечками. А затем добавили два маленьких заостренных уха с обеих сторон головы. Затем они ловко утолстили его тело с помощью хитрого способа и выпрямили ему язык. Правда, он все равно остался тонким, а большая часть хвоста оказалась сзади. После этого дрины сделали ему шкурку из длинной мягкой черной травы, а его мордочка стала красивее, когда они украсили ее орнаментом из прекрасной серебряной проволоки. Его удивительные глаза, напоминающие драгоценные камни, тоже следовало немного подправить. Наконец, в качестве компенсации за удаленный яд (хотя дрины при этом сохранили форму его клыков) они снабдили его острыми стальными когтями. Когда Азрарн увидел результаты труда дринов, он рассмеялся и провел рукой по спине животного. При этом все вновь созданные органы существа обрели плоть и кровь, а черная трава превратилась в великолепную бархатистую шкурку. И от прикосновения Азрарна новое животное издало странный звук — не шипение, но…

— Мой дорогой, ты мурлычешь, — обрадовался Азрарн и снова засмеялся.

С этого дня ни один кот и ни одна кошка не переносят, когда над ними смеются, даже любя.

И безусловно, новый зверь быстро прижился на земле. Людей покорили его грация и красота и восхитили его хладнокровие и одиночество. И когда это новое для человека существо становилось раздражительным, забывалось и шипело, люди не вспоминали змея, утверждая: «Это шипит кот». К тому же они не замечали, что оба — и кот, и змей — убивают мышей и любят молоко, оба были любимыми животными колдунов. И люди никогда не поверят, что за пушистым мехом и милыми остренькими ушками скрываются заостренная морда ящерицы и острые зубы змея.

Рассказывая, будущая мать чувствовала, что ребенку нравится эта легенда. Ему вообще нравилось слушать сказки и мифы — все то, что могло быть ложью, а могло оказаться и правдой. Данизэль пересказывала малышке все легенды и пела все песни, какие знала, — кроме тех, в которых говорилось об ином, незнакомом ей Азрарне. В них расписывалась лишь присущая ему жажда кровопролитий и раздоров среди людей, и об этом Данизэль петь не хотела.

Рассказ закончился. Мать погрузилась в грезы, глядя, как медленно проплывают облака в ее окне. Красавица представила, что это она со своим ребенком скачет на спине крылатого льва. Возможно, дитя разделяло подобные мечтания. Ее будущая дочь была совсем не похожа на других детей, зреющих в материнском чреве.

Но несколько часов спустя Данизэль очнулась и, подняв голову, услышала шум, глухо рокотавший на улицах Белшеведа.

Так получилось, что мудрецы и звездочеты сами направлялись к городу. По дороге их встретили те самые гонцы, которых выслали жрецы Белшеведа. Некоторые из мудрецов уже собирались покарать гудящую толпу за появление в святом городе в неурочное время. Других интересовало таинственное предзнаменование. Пара звездочетов увидела чудесные предначертания в расположении отдельных звезд. Так или иначе, этой зимой Белшевед притягивал буквально всех. Гонцы провели небольшую группу через пески, а затем и по поющим дорожкам, которые на этот раз молчали, так как по ним шло слишком мало людей. Мудрецы и звездочеты прошли через распахнутые настежь ворота и приблизились к жрецам и жрицам Белшеведа, затрепетавшим, словно голубь при виде змеи.