Танит Ли: Владыка Смерти

— И чем же я могу тебе помочь? — сурово спросила Кассафех. — Я не Лилас.

— Если ты служишь тому, кому служишь, ты, верно, сможешь повлиять на моего деда, объяснив ему, что никакой Наразен не существует.

— Но она существует, — возразила Кассафех.

— Неужели же твой господин не в силах угомонить эту женщину?

Кассафех улыбнулась. Ее глаза потемнели.

— Улум правит миром, разве не так? Почему он должен беспокоиться о том, что какая-то женщина пытается занять его место, если весь мир и так принадлежит ему?

— Но… Когда я был ребенком, священники учили меня, что Смерть — слуга людей, а не деспот. — Взволнованно пробормотал купец.

— Все люди знают это. Купец поежился.

— Холодает, — сказал он.

— Тому есть причина, — отозвалась Кассафех. — Скоро мой господин будет здесь.

Купца словно подбросило. Он увидел, как в светильниках затрепетало пламя, как закрылись глаза тигра.

— Почтенная госпожа, — прохрипел он, — кажется, мне пора.

С этими словами он выскочил из дома и ринулся вниз по склону холма, и на этот раз даже слоны не осмеливались трубить.

Много лет назад, после гибели города бессмертных, Улум отыскал Кассафех.

Затопленный морем Симмурад погиб, а небесные духи, спасшие Кассафех, оставили ее на каком-то плоскогорье. Моросил унылый дождь, и вокруг не росло ни одного деревца, под которым можно было бы укрыться. Йолсиппу они отнесли в ту же долину, правда, уронив с некоторой высоты.

Двое бессмертных сидели и оплакивали свое бедственное положение. Они служили друг другу своеобразным утешением — просто потому, что находились в равных условиях. Даже слезы, которые Кассафех проливала по Симму, иссякли.

Когда же дождь прекратился, бессмертные, пошатываясь, побрели куда глаза глядят.

Когда они подходили к какой-нибудь деревне или хутору и просили дать им приют, их с проклятиями гнали прочь, швыряя вслед камни и спуская собак. Йолсиппа, привычный к таким переделкам, спокойно сносил все тяготы и лишения, хотя постоянно жаловался на свою горькую судьбу. У Кассафех же, встречавшейся с подобным отношением только во время путешествия с Симму, сердце сжималась от отчаяния и гнева.

Они с Йолсиппой представляли собой пару, не внушающую никакого доверия, хоть в том не было их вины. Но если Йолсиппа охотно прощал Кассафех ее растрепанный вид, то она не могла ему этого простить.

— Грязный жирный боров в жалких лохмотьях! — кричала она на своего спутника. — Неужели ты не мог прихватить хоть один драгоценный камень, чтобы нам не надо было побираться?

Свои собственные драгоценности она потеряла во время полета — а может, их украли небесные духи.

Однажды в сумерках они тряслись от холода на берегу какого-то ручья. Йолсиппа пытался разжечь костер, а Кассафех в это время ругала его, на чем свет стоит. Вдруг жуткий ледяной ветер прошел по высокой траве, и сердца бродяг сжались от страха.

— Там, на опушке леса, кто-то есть, — пробормотала Кассафех.

— Нет-нет, — громко возразил Йолсиппа. — Нет там никого. И не смотри туда.

Казалось, огромная птица развернула снежно-белые крылья, и перед бессмертными предстал Владыка Смерти — внушающий страх и благоговение, величественный и вездесущий.

Кассафех сделала вид, что лишилась чувств — по крайней мере, она упала на землю и попыталась забыть обо всем. Однако Улума невозможно было обмануть. Даже сквозь закрытые веки женщина все равно видела Владыку Смерти. В ужасе смотрела она на него, в то же время восхищаясь его красотой.

Йолсиппа пал ниц перед Улумом, уверяя, что безгранично обожает его и сделает все, что сочтет нужным приказать ему его господин.

Тогда Владыка Смерти сказал:

— Кроме вас, на земле больше не осталось бессмертных. Вы полагали, что можете избежать встречи со мной. Но я здесь.

— Твой приход радость для нас, — разливался Йолсиппа.

— Я не могу лишить вас жизни, — продолжал Владыка Смерти, — впрочем, мое назначение состоит не в этом. Однако, как бы то ни было, вас я убить не могу. Что же сделать с вами? Не будет мне покоя до тех пор, пока я не решу эту задачу.

— Человечество трепещет от страха, заслышав твои шаги… да что там, при одном звуке твоего имени, — сказал Йолсиппа. — Зачем же нужны тебе двое жалких бродяг?

— Я еще ничего не решил, — ответил Улум.

— В таком случае, — предложил Йолсиппа, стараясь не дрожать всем телом, — ты мог бы взять нас к себе на службу. Тогда мы могли бы принести тебе пусть ничтожную, но все-таки пользу. И если наши имена будут связаны с твоим, люди поймут, что мы не избежали твоей могущественной длани и живем только благодаря твоей милости. Разумеется, мы не питаем к тебе никакой вражды, о великий владыка. Нас совершенно случайно втянули в чужие интриги. Меня, к примеру, обманом заставили выпить эликсир жизни…