Сергей Самаров - Козни колдуна Гунналуга

И дальше он спускался уже с соблюдением полной внимательности и ноги ставил так, чтобы не упасть. Расслабляться нельзя. Без него, без его помощи Дом Синего Ворона, пожалуй, и устоять не сможет. Сами оставшиеся младшие ярлы не сумеют защитить свои имения, потому что привыкли всегда и во всем полагаться на Гунналуга. Он сам виноват в этом, сам приучил младших ярлов к собственной значимости, которая значительно, многократно превышает значимость их. И теперь должен нести ответственность, должен свою значимость подтвердить конкретными делами. А дела, кажется, назревают серьезные. Конечно, младшие ярлы, частенько отправляющиеся в набеги, в боевых делах понимают больше, чем колдун. Но его помощь даже такому сильному норвежскому ярлу, как Торольф Одноглазый, была необходима. А уж младшим ярлам Дома Синего Ворона вообще без этой помощи не обойтись.

И только в своей комнате, где было выставлено много видов надежной и прочной защиты и где атаки можно было не опасаться, Гунналуг почувствовал себя спокойнее. Хотя и здесь он помнил, что любую защиту можно преодолеть, особенно в тот момент, когда сам колдун находится в процессе работы и открывает все свои семь «колодцев» магической силы. Тем не менее выставленная защита давала хотя бы минимальную успокоенность и позволяла не отвлекаться от дела, потому что любое отвлечение, даже на несколько секунд, может нарушить целостность влияния, а то и полностью разбить его.

Гунналуг снял с пояса кожаный мешочек с порошком, мысленно сформулировал и мысленно же повторил свой вопрос вместе с заклинанием и привычным движением создал магический огненный треугольник. Дал пламени поиграть в воздухе, зная, что до момента, когда пламя разгорится, изображение в треугольнике будет нечетким, и только после этого слегка наклонился и посмотрел.

То, что увидел колдун, заставило его напрячься и даже скрючить пальцы на манер лапы коршуна, словно он, как коршун, намеревался кого-то разорвать этой когтистой лапой. Гунналуг увидел множество драккаров, плывущих с полуденной стороны в полуночную. И именно от этих драккаров он чувствовал угрозу, их же, но еще в намного меньшем количестве, он видел накануне, когда открывал магический огненный треугольник в Доме Синего Ворона. Но тогда драккары были еще далеко, а теперь они рядом и плывут по ветру, а в дополнение помогают себе веслами, чтобы поддержать высокую скорость. Должно быть, силы собирались по пути и потому росли так быстро. Накануне опасность еще не была такой явной, теперь же она выглядела грозовой тучей, готовой разорваться громом и молниями. И с этой тучей следовало бороться всеми доступными способами, потому что подпустить воинов, сидящих в драккарах, под стены дома было нельзя. На таком количестве драккаров должно быть не менее тысячи человек, и даже, может быть, значительно больше, а Гунналугу практически некого противопоставить такому войску. Стены дома могут не выдержать такого серьезного напора. А тут еще совсем недавно были потеряны два драккара и двести воинов, и в дополнение четыре драккара и четыреста воинов союзника ярла Торольфа Одноглазого. Русы расправились с ними, как рассказал гонец, быстро и почти без потерь для себя. И послал этих людей на гибель сам Гунналуг, преследуя свои цели, и тем ослабил возможности защитников. Причем он уже знал, что существует угроза Дому Синего Ворона, но ошибочно посчитал эту угрозу далекой и несущественной. И предполагал, что шесть отправившихся в короткий поход драккаров скоро вернутся с победой и с добычей. И главной добычей должен был стать мелкий уродец Извеча со своим мешком, в котором должна находиться седьмая гиперборейская скрижаль. Если бы скрижаль оказалась сейчас у него в руках, Гунналуг рассмеялся бы над всеми потугами далекого соперника и над всей угрозой, что шла по морю, видимая в огненный магический треугольник. Для него тогда вообще не существовало бы никаких угроз. Но сам он смог бы угрожать всем, и угрожать, имея к тому полные основания.

Не получилось. Русы не только не пожелали отдать Гунналугу Извечу, они еще и сами атаковали превосходящие силы противника и уничтожили их, спалив драккары. Это было унижением шведов внутри самой же Швеции, и виноват во всем был только Гунналуг.

Угрызений совести он, впрочем, не чувствовал, потому что не любил обижать себя укорами, тем не менее эти два драккара и двести воинов сейчас очень сгодились бы защитникам Дома Синего Ворона. Когда силы малы, даже двести обнаженных мечей могут стоить победы.