Гай Север - Тяжелые деньги

— Кстати, что еще за Кадушка такая?

— Ну Призрак-то к Бочке не напрямую. Сначала Кадушка, потом Мочалка...

— Что?!

— Блин. Потом расскажу. В общем, сначала Кадушка, потом Мочалка, только потом уже Бочка. Вернее наоборот, сначала Бочка, потом Мочалка, потом Кадушка, а из нее уже питается Призрак.

— Баня какая-то!

— Сам ты баня. В общем, наш мир обречен. Все эти старые вещи тоже когда-то сломаются. Ничто, Каппа, не вечно, запомни. И что тогда будет?

— Страшно подумать?

— Пошли, — Таллео еще раз вздохнул и поднялся. — У нас незапланированный расход времени. А я еще перекусить собирался, там, наверху. Ты, кстати, уверен, что зазноба нас накормит?

— Конечно! — возмутился Каппа. — Ты что, думаешь...

— Я не про это! — Таллео поморщился и отгородился ладонью. — Ей там самой, наверно, есть нечего. Сидит в башне, как кролик какой-то. Надо будет ей завернуть пару морковок. Может быть, она там с голоду помирает, бедная девочка. У вас, влюбленных, одно на уме, а что девочка с голоду помирает... Вперед.

* * *

— А как пытают тут? Нет ничего.

— Подожди, — Таллео поднял фонарь. — Как же нет ничего?

Он указал на металлический стержень, спускающийся из мрака над головой. Внизу, под стержнем, в каменный пол была вмурована круглая металлическая пластина.

— А вот, посмотри.

Он указал на решетку, которая также была вмурована в пол и тянулась вдоль стен по периметру помещения.

— Как пить дать, сюда что-то сливают. Что?

— Значит, придется опять тратить болванку?

— Хочешь сэкономить болванку — лезь сам, я не против. Только диагностика — дело святое.

Таллео достал новый мешочек, прицелился и подбросил под стержень. Сарделька шлепнулась на диск и задергалась. Ничего не произошло.

— Хм, — Таллео покачал головой. — Не может такого быть.

— Не работает?

— Так вот и не может такого быть, — Таллео посмотрел на холодный жезл.

Он достал очередную сардельку, треснул, чтобы не дергалась, обвязал веревкой и прокинул через середину в противоположный угол. Сарделька потерялась во тьме. Таллео начал осторожно тянуть за веревку. Сарделька выползла из мрака в мерцание фонаря, благополучно переползла через диск. Таллео дотянул сардельку и запустил снова. Затем снова точно так же перетащил мешочек обратно. Ничего не происходило.

— Мне это все крайне не нравится, — сказал Таллео озабоченно. — Каппа, так быть не должно.

— Что оно не работает?

— Каппа, можешь поверить — оно работает. Пока есть напряжение, вся эта сволочь работает. Но с болванкой трюк не проходит. Даже с двумя, видишь?

— И что это может значить?

— Что угодно. Я вообще не знаю, что это такое. Торчит какая-то скалка из потолка. И мои замечательные болванки ей до лампы.

Таллео уселся к стене и обхватил руками лохматую голову.

— Такого еще не было, — отозвался он наконец. — Чтобы не работали диагностические болванки.

— Противоречие? — Каппа присел рядом. — Если скалка работает, болванка должна убиваться. Если болванка не убивается, значит, скалка не работает. А она работает. Ну, попробуй еще раз тогда.

— Каппа, я тебя уже просил не бесить. Волшебство либо работает с первого раза, либо не работает никогда. Ты делаешь ожерелье, и принцесса или вешается тебе на шею, или прогоняет пинками. Раз навсегда. Говорю же тебе! Это главное правило волшебной техники, Каппа! Поэтому она и есть волшебная, Каппа! Этим она и отличается от обычной, человеческой, блин. Это у вас, у людей, никогда ничего не понятно. Сегодня одно, завтра другое, послезавтра спереди, в субботу через себя... Ты играл когда-нибудь в шахматы?

— Нет, но видел. Мы как-то делали шахматы, из янтаря. А что?

— Там есть такое правило. Взялся — ходи. Вот это я понимаю. Если эта железка отсюда торчит, — Таллео обвел жезлом круг, — значит, она работает. И страшно подумать, что здесь может случиться, если она, Великая Сила, вдруг заработает. А что она, Великая Сила, заработает — можешь не сомневаться.

— Ну а как же болванки тогда? Значит, болванки некачественные! То работают, то не работают! Двоечник.

Таллео не ответил. Посидев пару минут, он поднялся, обмотался веревкой, подергал-проверил узел, вручил моток Каппе.

— Стой здесь. Как только я закричу «тяни» — тяни. И не дергайся!

Таллео повесил фонарь на шею, закинул мешок за плечи, взял под мышку лунную платину и двинулся вдоль стены, не отрываясь от камня. Осторожно шагая по железной решетке, он одолел треть пути. Серебряный стержень зардел мрачным рубином.