Джей Лейк - Зеленая

Так было раньше, но не сейчас.

— Власти собирают ополчение. Повсюду вывесили старые знамена.

— В Медных Холмах нет настоящих воинов, — возразила я. — Сыновья зеленщиков и конторские служащие не способны драться по-настоящему… Кто же защитит город?

Неужели опять я?!

— Отдохни у нас несколько дней. — Хозяйка сжала обе мои руки. — По крайней мере, дождись, пока сможешь нормально поесть. Даже залечив раны, ты не уйдешь далеко, если не восстановишь силы, а ты их не восстановишь, пока не поешь.

— Можно мне супу? — попросила я, вдруг оробев. — Только… не рыбного!

— Я тебе приготовлю.

Она встала и поставила на огонь котелок. Я лежала, наблюдая за нею, и соображала, что же мне делать.

Очень хотелось вернуться в Селистан. Но я не выполнила приказа богини Лилии. Чойбалсан жив и рыщет на свободе. Нужно подавить его, лишить силы, которая так испугала богиню. Чойбалсан-Федеро накрепко привязан к Танцовщице. Федеро почти признался в том, что давно любит ее. Но его неистовство отталкивает ее. После того, что она увидела в его палатке, в сердце у нее поселился страх.

Если не считать очень давних времен, известные мне боги и богини вели себя вполне предсказуемо. Они ревностно переманивали к себе верующих, требовали молитв и жертвоприношений. Видимо, появление нового соперника пришлось им не по вкусу.

Некоторые боги перемещались с места на место с волнами переселенцев или путешественников. Иногда рождались новые боги. Другие боги умирали вследствие небрежения, оскорбления или убийства. Войны между богами существовали лишь на страницах книг и в легендах. Многие легенды повествовали о падении титанобогов.

Чего боится богиня Лилия — просто рождения нового бога или бога, который пойдет на нее с мечом в руке?

Федеро часто путешествовал. Чойбалсан знает дорогу в Калимпуру. Как знал он, что я живу за морем и храню в себе недостающий осколок его силы. Я унесла с собой его частицу.

Богиня послала меня в Медные Холмы, чтобы отпугнуть Чойбалсана от Калимпуры.

Вернуться на родину я могу лишь после того, как справлюсь с угрозой. Помешаю появлению нового бога Чойбалсана или убью его. Но богоубийство, похоже, не очень-то по нраву моей небесной покровительнице.

От трудных мыслей у меня разболелась голова. Вскоре хозяйка принесла мне простую похлебку из зерен; на поверхности плавали листики кресс-салата.

— Поешь. Если захочешь чего-нибудь посущественнее, я принесу тебе хлеба.

— Спасибо. — Я осторожно попробовала похлебку. Запах был божественный, но ела я с трудом. Несколько глотков, и желудок у меня переполнился, как будто я целиком проглотила праздничного гуся.

— Ты права, — сказала я, — мне еще рано уходить.

— Город не падет ни сегодня, ни завтра, — сказала хозяйка. — Армия Чойбалсана еще не осадила ворота Медных Холмов.

— Значит, здесь я в безопасности? Но ведь вы с дочерью рискуете жизнью из-за меня!

— Нет, нет. Я не дура.

— Да. Ты не назвала мне свое имя и мое не спросила.

Хозяйка улыбнулась:

— Твое имя спрашивать не обязательно. На Каменном Берегу не может быть второй девушки с такой яркой внешностью. Мое же имя не имеет значения.

Я думала над ее словами, пока сон не сморил меня.

Бодрая, хотя и слабая, я попросила Коринтию Анастасию принести мне деревяшку размером с хороший окорок.

— И нож для строгания.

— Мама запрещает мне трогать большие ножи.

— Скажи маме, что это для меня!

Девочка где-то ходила довольно долго. Наконец она вернулась с куском мягкой древесины и подходящего размера ножом.

Я приступила к резьбе. Работая руками, я отвлекалась от собственных мыслей.

Работа отняла у меня два дня; я трудилась с восхода до заката. В конце концов я вырезала грубый деревянный колокольчик, похожий на тот, что висел на шее буйвола Стойкого. Из стружки я сплела веревки, на которые подвесила два язычка по обе стороны чашки. У моего колокольчика голос получился совсем другой, чем у папиного буйвола, и все же его цоканье напоминало детство и успокаивало меня.

Через день я смогла встать из кровати и прогуляться по саду. Коринтия Анастасия ходила за мной по пятам с равнодушным видом, грызя зеленое яблоко.

— Мне нужно в Медные Холмы, — снова сказала ей я.

— Медные Холмы южнее.

— Знаю, — ответила я, стараясь не раздражаться. — Я хочу сказать, что мне пора уходить.

— Мама не держит тебя в заточении.

— Позволь, я объясню по-другому. — Я с трудом удержалась от того, чтобы не схватить девчонку за ее кудряшки и не встряхнуть хорошенько. — Пожалуйста, передай маме, что очень скоро я поговорю с ней о своем уходе.