Павел Алексеев: Вершитель правосудия. Дилетант

Тем временем, Юрка начал что-то ритмично похрюкивать. Я прислушался, постепенно разобрав: 'Айн, цвай - полицай. Фюнф, фир - бригадир...'. Мать моя, женщина... Слава Богу, он эту песенку нашим ментам-понтам, не спел. Тогда, точно бы по почкам получили, и ночь в обезьяннике провели. Тем временем Юрка совсем разошёлся, пытался петь, утащить меня купаться во все сугробы, ну а я сопротивлялся, как мог и упрямо волок его в сторону дома.

Уже подходя к панельке, в которой жил Юрка, я услышал громкие голоса. Тон этих голосов мне сразу не понравился, шла какая-то перепалка. Не то, что бы я боялся, но в случае потасовки, мне будет тяжеловато, не сбежишь и Юрку не бросишь. Под фонарным столбом, почти перед Юркиным подъездом, стояла толпа молодняка, примерно человек в пятнадцать. С первого взгляда было видно, что группа молодёжи выясняет отношения. Как всегда 'тёрки трут'. Тут им интересен не результат, а сам процесс. Логично прикинув, что от толпы до стены здания примерно метров пять и нам вполне достаточно, что бы проскочить, я вполне спокойно двинулся к дверям подъезда, понимая, что молодняку с их 'тёрками' мы сейчас нафиг не нужны.

Логика логикой, а вот такой фактор, как Юрка, я не учёл. Неожиданно, 'тело' мирно болтавшееся на моей руке выпрямилось, оттолкнуло меня в сторону и уверенным шагом шагнуло в самый центр толпы, к той компании, которая с этот момент увлечённо мерялась, кто кому, сколько должен. От неожиданности я на некоторое время растерялся, но сразу понял, что мы серьёзно вляпались. Юрка раздвинув плечами спорящих, на пальцах, начал им объяснять, что он живёт в этом подъезде, окна его квартиры выходят как раз на эту сторону и поэтому их 'базары' будут ему мешать спать. Поэтому, что бы сохранить своё здоровье, он советует им быстро отсюда свалить. Один из парней обалдело его спросил: 'Мужик, тебе чего надо?!' Юрка ответил, цедя через зубы: 'А ты, толстое чмо, вообще молчи'. Толпа ошарашено загудела, на что Юрка, эдак свысока, огляделся и сказал: 'Да и вообще, откуда столько лохов в моём дворе собралось?' Я едва успел заметить резкое движение того парня, которого Юрка обозвал 'толстым', Юркины ноги оторвались от асфальта и он упал где-то среди толпы, которая с радостными выкриками начала месить его ногами.

С криком 'всем стоять!' я кинулся туда, где упал Юрка. Растолкав окружившую тело толпу, я встал над ним.

- Чего творите парни? Не видите, мужик пьяный, не соображает, что говорит. А вы и рады попинать? Давайте без проблем. Я его забираю и мы уходим.

- А ты чего, с ним, что ли? - спросил, меня 'толстый'.

- Нет, это он со мной, - ответил я, оглядывая лица окруживших меня парней и понимая, что мне уже целым из этой передряги не выбраться. Главное, что бы Юрка, не вздумал вставать, иначе его забьют совсем.

Едва уловив быстрое движение толстого, я уклонился, пропуская мимо себя его удар мне в лицо. Краешком сознанья отметил, что парень наверняка посещал секцию бокса, да и здоровьем не обижен. И скорее не толстый, а плотный, килограмм на пятнадцать потяжелей меня. И ведь молодой, зараза, ему же лет семнадцать, от силы. Да они все тут молодые, самому старшему едва ли за двадцать. Молодые, наглые и не признающие никаких законов, кроме законов своей стаи.

Понимая безвыходность ситуации, я рефлекторно, разорвав дистанцию, на автоматизме выдал ему прямой удар ногой в грудь и, уловив движение сбоку - рубанул, крутнувшись на месте, ребром ладони в лицо другому желающему. Не ожидавшая сопротивления толпа отхлынула, оттащив упавшего от моего удара парня в сторону. Я замер, в стойке ожидая повторную атаку, а сзади у моих ног, то ли без сознания, то ли снова уснувший лежал Юрка.

В груди, бухало сердце, в котором одновременно угнездились страх, злость и досада на бессмысленность и глупость ситуации. Страх, потому что я предвидел, что толпа не отступит. Психология у них простая, их много - я один, мне не справиться по любому. Злость, потому что из-за бардака в стране, у молодняка начисто атрофировались чувства уважения к возрасту, жизни и здоровью окружающих. Их волнует только собственное 'сейчас'. А сейчас у них был я - бесплатное развлечение. Избить и скрыться, что бы потом за баночкой пива, в красках, хвалиться друг перед другом, кто и как пинал беззащитного и как, тот кричал и корчился от его ударов. Все мысли легко читались на их лицах. Досада была, потому что потеря, даже временно, трудоспособности, нанесёт материальный ущерб моему бюджету, а это голод, деньги взаймы и вообще мало приятного для меня.