Павел Алексеев - Дилетант

В тёмной бездне вселенского НИГДЕ, в беспокойстве заворочался тёмный Демон ада. Вопреки всему, ему снились кошмары. Кто-то безликий и могущественный, твёрдой поступью приближался к нему. Этот безликий не делал угрожающих жестов, не произносил страшных слов, он приближался молча. Но от всей его сущности несло неумолимым гневом и ненавистью. В страхе, Демон, один из Великих сущностей пытался бежать, но его тело отказывалось ему подчиняться. Движения были скованы, вялы и слабы. Попытавшись ударить своего врага мощным заклятьем, он напугался ещё больше. Заклятье, которое могло расколоть гору, было отброшено с пугающей лёгкостью. Враг приближался. Безликий протянув руку, схватил Великого за горло. Демон пытался сопротивляться, но его руки, парализованные ужасом, лишь бессильно цеплялись за что-то и отказывались ему подчиняться. Великий Демон хотел жить и если бы только мог, то с мольбою обратился к своему неизвестному врагу, но не в силах был сказать ни одного слова. Казалось, что он сейчас умрёт, но… Демон проснулся.

Некоторое время, Великий приходил в себя, приводя свои мысли и чувства в порядок. Обследовав подконтрольное ему пространство и убедившись в отсутствии опасности, удовлетворённо смежил веки. Врагов он не ощущал, магическая энергия поступала исправно, подвластных душ тоже было в избытке. Да и кто может угрожать Великой сущности? Только другая Великая сущность. А этого, в обозримом будущем, не предвидится. Всё давным-давно поделено и решено. А сон, это всего лишь сон. Ведь и Демонам, даже Великим, снятся сны. Вопреки всему.

Всю ночь меня мучили кошмары. Проснувшись с больной головой и отвратительным настроением, я начал свой неторопливый утренний моцион. Видимо, кому-то, там, в небесах, этого показалось мало. Как всегда, в последние несколько дней, с утра позвонили из банка и в хамской манере информировали, что я снова просрочил очередной платёж и меня ждут большие неприятности. Меня подвергнут судебному преследованию, после чего ко мне приедут бандиты, судебные приставы, прокурор, милиция и мне даётся два часа, что бы я положил некоторую сумму на счёт, иначе мне придётся продавать квартиру, что бы рассчитаться с банком за набежавшие проценты по кредиту. Невольно удивившись, я поинтересовался у позвонившей мне хамки, дружит ли она с головой? Уточнил, приедут ли все обещанные лица на одной машине, или на разных, после суда, или до него, потом внимательно выслушал ответ — что это не моя проблема, кто и на чём приедет, моё дело деньги платить. Тут я, уже не сдержавшись, обозвал её дурой, выслушал в ответ в смысле — мужик, ты не сказал ничего нового. Ты встрял и сам дурак. Я положил трубку и подумал, что понедельник день тяжёлый. Чувство раздражения, недовольства собой и всем миром не пропадало.

Честно сказать, я люблю все времена года. Зиму за снег, за иллюзию чистоты города. Лето за его зелень, запахи цветов и солнце. Осень за нежность чувств и предвкушение перемен. Весну за рождение нового, звон ручейков, пробуждение природы. Вот только в мои сорок лет, переходные сезоны уже не так сильно радуют. Стали тревожить старые травмы, вылазить простудные заболевания, появилась депрессия. Стало всё каким-то серым и не радостным. А тут ещё и развод с женой… В понимании её мамы, я полный неудачник, дочка достойна принца. Поэтому лучше ей быть одной, чем с таким «козлом» как я. Грустно всё это. Да я и не спорил. Делить было почти нечего, я остался в своей квартире, а она съехала к своей дорогой мамочке. Как я слышал от общих знакомых, принца пока не нашла. Но в поисках.

С испорченным с утра настроением, я весь день пробегал по делам, так ничего полезного и не набегал, устал как собака, или даже три собаки. Притащил своё уставшее тело домой, съел бутерброд с суррогатной колбасой, залил всё холодным чаем и как был в одежде, так и рухнул на диван. Только начал подрёмывать, как зазвонил мобильник, посмотрел на номер, звонил мой старый товарищ, с которым мы периодически общались уже лет двадцать. Счастливым, пьяненьким голосом он мне сообщил, что стоит возле моего дома и сейчас ко мне зайдёт. Не успел я его отговорить от этого неразумного решения, как он отключился. Тяжело вздохнув, я поплёлся к зазвонившему домофону.