Урсула Ле Гуин - Всегда возвращаясь домой

Из города Мадидину

Ох, музыканты из Тачас Тучас Из своих носов делают флейты, А из ягодиц — барабаны.

Даже блохи спасаются бегством, А в Мадидину все закрывают двери, А в Синшане все затворяют окна, Едва лишь заслышат тех музыкантов Из славного города Тачас Тучас.

Этот выполненный каллиграфом свиток Хранится в хейимас Змеевика в Ваквахе

Послушайте, о люди Четвертого и Пятого Домов, А также Дома Первого!

Послушайте, Сажальщики и земледельцы, Садовники и виноделы, Пастухи и овцеводы.

Прекрасны и щедры ваши искусства, они Приносят много пользы, Но и опасность в них таится.

А вдруг среди маисовых метелок вон тот мужчина Скажет:

Ведь это я пахал и сеял, а стало быть, мое все это.

А вдруг среди тучнеющих овечек та женщина Оглянется и скажет:

Ведь это я растила их, кормила — мои то овцы.

И в борозде зерно рождает голод.

И за оградой пастбища дрожат телята.

Амбар до верха полон нищетою.

И жеребенком взнузданной кобылы стал гнев.

Плодом оливы мирной стали войны.

Остерегайтесь же, о люди Домов обоих Кирпичей И Дома Первого!

Заглядывайте в дикие края, опасно жить Лишь на возделанных полях.

Вступите в гущу медоносных диких трав, под сень Дубов, что желудей полны, Вкусите сладость корня, добытого под камнем.

Пусть рядом будут горные олени, и рыбы из реки, И перепелки с луга, Пусть станут они вашей пищей — ведь и вы Когда-нибудь ею станете.

Смотрите: вот они, вокруг вас, но вам они Не служат.

Кто ж их хозяева? И чем они владеют сами?

Вот это — горы пумы, А этот холм принадлежит лисице, А это дерево — совы обитель, А этот ход ведет в мышиную нору, А в этой заводи гольян хозяин — И все это одна и та же местность, Твоя Долина.

Найди свое в ней место.

Здесь нет оград, но есть запреты.

Здесь нет войны, но умирают, Да, умирают тоже, к сожаленью.

Иди ж, охоться — на себя ты поведешь охоту.

Иди — и отыщи себя в траве, в земле и на ветвях Деревьев.

Иди ж, ложись, спи сладко на земле Долины, Которую своей ты не считаешь, Которая, однако ж, в крови твоей растворена.

(большой пестрый дятел) Детская считалочка из Синшана

Бозо-птичка в красной шапке, В черным-черных-белых перьях, Туки-туки-туки-туки Бозо-птичка на дубу Ходит-бродит, ходит-бродит, ходит-бродит По ветвям, Барабанит, барабанит, барабанит трам-там-там.

Туки-туки-туки-туки раз-два-три, Туки-туки-туки-туки вон выходишь ты.

Детская песня-танец, которую я слышала во всех девяти городах Долины; сам танец называется «Встаньте в круг». Рифма характерна для детской песни; метрическую организацию стиха при переводе следует воспринимать как попытку передать привязчивую мелодию танца

Кругом идем мы, идем вокруг дома, Дом обшарим до дна.

Все горит, горит, горит-догорает И сгорит дочерна.

Кто же, ну кто разобьет этот круг наш?

Кто мою руку возьмет?

Кто станет мне сердечным другом И в танце меня поведет?

Откройте же круг, расступитесь, качнитесь, Ведите его за собой, Все дальше вниз по долинам росистым, По склонам, заросшим травой.

И я в вашем танце кружиться стану, Возьмите с собою меня!

Любите меня и со мною танцуйте В стране закатного дня.

Импровизация Щедрой, дочери Ярости из Синшана, созданная ею в солнечный день возле каменной стены

Нагретая стена. Большая ящерица дышит Часто-часто. Вверх-вниз, вверх-вниз Мелькает голубое ее брюшко.

Хвалится: я в небесах! Я молния!

И вдруг — моя тень упала:

Удирает игрунья.

Исчезла в тени, сама тенью став.

Импровизация, созданная во время Второго Дня Танца Вселенной Кулкунной из Чукулмаса

Что же прекрасное столь внутренним взором Своим На протяженье всей жизни ты созерцаешь?

Верно, великое нечто, такое, что заставляет тебя, Неподвижно застыв и не видя вокруг ничего, Одному лишь ему отдавать свои мысли и взоры.

И если тебя от него отрывают, прервав Созерцанье, Гневно ревешь ты, глазами вращая, желая немедля К мысли этой вернуться, спокойно предаться ей, Красотою виденья питаясь всю свою жизнь.

Спето под аккомпанемент барабана Лисьим Даром из Синшана

Четыре канюка, четыре!

Четыре канюка, четыре, пять!

Они парят, кружа над миром, И кругом возвращаются опять.