Урсула Ле Гуин - Всегда возвращаясь домой

«Это была песня стрекозы, а стрекозу нельзя заставить вернуться».

Когда Кеш записывают песни с некими «матричными» словами, они обычно фиксируют только синтаксически значимые слова и опускают «матричные», которые зачастую представляют основной текст песни и наиболее глубоко «прочувствованную» ее часть. Однако, с их точки зрения, значимость привносится в песню «музыкой и дыханием», а при письменной фиксации такая песня только «портится». Я думаю, что они правы.

Наставления и описания ритуалов и порядка проведения церемоний существуют как в письменном виде, так и в устном. Мне не приходилось встречаться со сколько-нибудь определенными правилами на этот счет. Герметическая литературная традиция с одной стороны и сильное сопротивление герметической и эзотерической практике с другой в Долине развивались параллельно. Перевернутая ситуация с «доверием» (между автором и читателем или слушателем), о которой я говорила выше, сводится, в конце концов, к тому убеждению, что тайна лучше всего хранится «вместе с дыханием»; записать слово — значит опубликовать его, предать публичной огласке. В своей истории Говорящий Камень упоминает о некоторых культовых таинствах Союза Ягнят и Общества Воителей; несмотря на то что все это давно уже было обнародовано и обсуждалось открыто, она все еще не могла заставить себя написать об этом.

Песни и наставления Ухода На Запад являются как эзотерическими, так и общеизвестными, существуют как в письменном виде, так и только в устном. Эти песни, которые люди поют для умирающего и вместе с ним, весьма ими почитаются. Учат этим песням строго отобранные наставники, члены Общества Черного Кирпича; и обучение такого рода происходит в строго определенное время года, в строго определенном месте, обязательно вдали от города, в специально для этих занятий построенном доме. И тем не менее вокруг самих этих песен никакой тайны не существует. Все взрослые рано или поздно выучивают их, дети слышат, как их поют в Первую Ночь Танца Вселенной. Эти песни в самом полном значении этого слова — общественное достояние. И все-таки, хотя и можно записать их слова во время занятий, чтобы лучше запомнить, а порой даже сам наставник пишет их для своего ученика, который, например, плохо слышит, но такие записи всегда сжигаются в последнюю ночь обучения. Тексты этих песен никогда не размножались ни от руки, ни на станке. То, что они опубликованы в моей книге, — огромная привилегия, дарованная мне моей наставницей, Слюдой из Синшана, с разрешения членов Общества Черного Кирпича после длительных переговоров.

Что же касается художественной прозы, то она может существовать в обоих видах — как устном, так и письменном. Это могут. быть пересказы или импровизации профессиональных рассказчиков; или же читка вслух с листа — этим способом чаще всего пользуются ученые-библиотекари и более или менее профессиональные исполнители прозы и стихов. Некоторые повествовательные жанры имеют исключительно письменную форму и никогда не исполняются вслух: биографии, автобиографии, романтические истории (сказки) — все это передается «с помощью руки», а не «дыхания» и появляется на свет в виде манускриптов или печатных изданий. Их суть — быть доступными для всех и в любую минуту. То же самое можно сказать и о крупных формах — романах, написанных такими писателями, как Топь, Трусливая Собака и Пылинка. Увы, романы эти слишком велики, чтобы включить хотя бы отрывок из них в эту книгу, хотя я все-таки всунула сюда целую главу из романа Словоплета «Опасные люди».

Практически все сказанное мной относительно письменного и устного литературного творчества относится в целом и к творчеству музыкальному. У Кеш есть собственная система нотной записи музыкальных произведений, однако они пользуются ею главным образом при занятиях с учениками и предпочитают не записывать на бумаге ту или иную композицию, хотя могут иногда сделать пометки относительно основной мелодии, или же определенных созвучий, или таких технических моментов, как «стержневое дыхание» — исключительно «для памяти». Музыка исполняется как спектакль. Но вот что удивительно: они никогда не делают даже попытки записать такой спектакль! Они разрешают компьютерам на ПОИ записывать и хранить подобные вещи в своей электронной памяти, когда их об этом просят из Столицы Разума, да и нам удалось записать некоторое количество песен и музыкальных представлений, однако сами они не делают этого никогда и час-' тенько намекали нам тактично и вежливо, что копирование данного музыкального произведения — и вообще любой музыки — это вредное заблуждение, возможно, затрагивающее природу самого Времени.