Ольга Макарова - Ii. Камень второй. Горящий обсидиан

Конечно, маги известны своей склонностью переманивать на свою сторону детей из династий амбасиатов, но Эйнаром корыстные побуждения не двигали; он и сам этому удивлялся. А еще тому, отчего ему, младшему магистру, которому даже вздохнуть лишний раз некогда, так небезразлична судьба Пая. Вероятно, Эйнар был просто очарован его талантом, а подобное чувство всегда порождает искреннее желание помочь.

…Трогательно — смотреть, с каким упорством этот ребенок пытается освоить трансволо. И такую любовь к науке и магии найдешь разве что в мечтах старого магистра об идеальном ученике…

Определенно, когда Пай Приор вырастет, он будет яркой звездой на небе, которая затмит даже магов обоих Советов. Если только он не останется амбасиатом… Ну вот, укорил себя Шарлу, только что размышлял о величии человека, не касавшегося магии, и вернулся к мысли о том, что амбасиатство — пустая трата магического потенциала…

Размышления магистра прервал до боли знакомый крик…

Когда трансволо исполняется правильно, для наблюдателя со стороны это выглядит как дрожь горячего воздуха над раскаленной на солнце мостовой или костром, и из этой дрожи после появляется человек.

…Это было неправильное трансволо: рябь, которой долженствует быть спокойной и размеренной, сначала стянулась в тугой узел, а после, словно что-то лопнуло в этом узле, ринулась в разные стороны. Ударная волна (которой быть не должно в принципе!) отбросила Эйнара к балконной двери; стекло за его спиной пошло мелкими трещинами.

Затем появился Пай… Упав с такой высоты, юнец непременно разбился бы: заклинанием левитации он владел лишь настолько, чтобы подвешивать над землей свои Фиат-люксы; поднять же собственное тело — это вообще высший пилотаж почище трансволо — нечто сродни подниманию себя самого за волосы… так что вышедший из трансволо на высоте последнего этажа колледжа — над самым шпилем — Пай был обречен разбиться насмерть.

К счастью Шарлу успел. Поймал падающего мальчишку петлей левитации.

Когда Эйнар поставил маленького колдуна рядом с собой на балкон и погасил левитацию, у него тряслись руки и предательски поклацывали зубы. На лицо он был белее мела. Пай выглядел не лучше.

— Пойдем выпьем кофе, — отрывисто произнес Эйнар, пытаясь прийти в себя. — Похоже, нам есть о чем поговорить.

Пай согласно кивнул. У него тоже зуб на зуб не попадал после пережитого.

Но если за чашечкой кофе с пирожными мальчишка быстро успокоился и начал даже посмеиваться над своим просчетом (чуть не стоившим ему жизни!), то Эйнар Шарлу покрылся холодным потом, выслушав рассказ о том, КАК юнец провел свое трансволо.

— Ты когда-нибудь решал дифференциальные уравнения? — глухо спросил Эйнар, прихлебывая горячий напиток и не замечая жара, касавшегося губ.

— Решал, — с готовностью отозвался Пай.

— Так вот что я тебе скажу: проводить трансволо так, как ты провел, это все равно что решать дифференциальные уравнения, не зная, что такое дифференциал… — Шарлу поставил чашку и внимательно посмотрел в глаза Паю. — Ума не приложу, как ты это сделал…

— Я просто увидел некоторые закономерности — и понял, — пожал плечами Пай.

— В следующий раз возьми в трансволо меня, я хотя бы теорию знаю, — настоятельно произнес Эйнар. — И не экспериментируй пока с высотой.

…Много лет Эйнар Шарлу ждал того момента, когда увидит звезды трансволо, но не ожидал, что это произойдет вот так и что в первый раз в трансволо он войдет не сам, а под руководством тринадцатилетнего паренька.

Но все же мириады далеких звезд, рассыпанных на бархатном покрывале космоса, были прекрасны. Чудо! Настоящее чудо!.. И одна звезда сияла ближе всех других; вокруг нее медленно ползли по своим орбитам планеты; гигантские и крохотные… Вот отчего трансволо Пая получалось неправильным: оно проходило слишком близко к звезде. К чужому солнцу.

Шарлу не успел даже спросить себя: «Что это?». Звезды исчезли — и они с Паем рухнули на пол посреди читального зала. Возня (шепот, шелест страниц, всевозможное шуршание), обычно царящая в этом помещении, утихла, как по команде: студенты и младшие магистры смотрели на двоих, прибывших на трансволо, с разинутыми ртами. Улыбался только Милиан. Он отложил книгу, и его одинокие аплодисменты гулким эхом разнеслись по залу… а опомнившиеся маги громогласно поддержали его!..

А ведь они еще не знали, кто провел трансволо; потому наивно радовались за магистра Шарлу.