Н. Джеймисин - Сто тысяч Королевств

Тогда-то Т'иврел и сказал мне это (я почти отключилась, пытаясь переварить происходящее), и ему пришлось повторить:

— Это, — палец его коснулся отметины на лбу. Знака полумесяца.

— А? — не поняла я.

И он терпеливо повторил ещё раз, не выказывая ни малейшего признака раздражения. Испытывал ли он его вообще?

— Нам надо увидеться с Вирейном, ибо только он может нанести сигил, печать крови, на ваш лоб. Сейчас он, должно быть, уже освободился от дворцовых обязанностей. А потом, вечером, вы сможете отдохнуть.

— Но зачем?

Его взгляд в удивлении замер на мне на секунду.

— Разве ваша мать не поведала…

— Что именно?

— Энэфадех.

— Э н… э … что?

Нечто среднее между жалостью и ужасом отразилось на лице Т'иврела.

— Леди Киннет, обучая вас, умолчала об этом, верно? — Он продолжил прежде, чем ответ пришёл мне в голову. — Э н э фадех — причина появления наших сигилов, леди Йин. Никому и ночи не пережить в Небесах без печати. Убийственное решение.

Я отставила покуда в сторону мысли насчёт непривычностей новоиспечённого титула, коим меня одарили.

— И в чём угроза, лорд Т'иврел?

Он поморщился.

— Просто Т'иврел, пожалуйста. Милорд повелел пометить вас знаком чистой крови. Теперь вы — дитя старшей фамильной линии. Я же — обычный полукровка.

Хмм, то ли я пропустила нечто важное, то ли это самое нечто так и осталось недосказанным. Весьма крупное нечто .

— Т'иврел, вы же понимаете, что сказанное вами — полная бессмыслица для меня.

— Может, и так. — Он нервно провёл рукой по волосам (выказывая наконец первый признак беспокойства). — Но объяснять, лишь терять время. А до закатной тильды менее часа.

Полагаю, ещё один из арамерийских законов, должных к соблюдению, понять бы ещё зачем.

— Хорошо, но… — Я нахмурилась. — Что же мой кучер? Он всё ещё ждёт во дворе.

— Ждёт?

— Я же не расчитывала здесь задерживаться.

Т'иврел шевельнул губами, будто бы желая высказать всё, что он по-настоящему думает, но сдержался, выговорив в конце концов:

— Не волнуйтесь. Его наградят за причинённые неудобства. Я пошлю кого-нибудь к нему. Его услуги вам больше не потребуются, у нас достаточно прислуги.

На этих-то я насмотрелась по дороге: безмолвные, во всём белом, фигуры, деловито и торопливо снующие по коридорам и залам Небес. Ещё подумала, мол, на редкость непрактичный цвет для уборщиков, впрочем, не мне, гостье, здесь распоряжаться. Однако твёрдо решила стоять на своём:

— Этот человек объездил со мной весь континент. — К горлу подкатил ком раздражения, но я старалась сдержаться. — И он, и лошади его порядком устали. Разве он не заслуживает хотя бы временного ночлега? Дайте ему один из этих ваших сигилов на ночь и проводите утром. Обычная вежливость и законы гостеприимства, только и всего.

— Лишь Арамери вправе носить кровную печать. Она нестираема.

— Лишь… — Меня озарило. — Хотите сказать, здешняя прислуга… родичи ?

Взгляд, что мужчина бросил на меня, не был… горьким. Хотя, возможно, таким бы ему надлежало быть. Он же уже сам дал мне все искомые подсказки: ранг сенешаля, бродяга-папаша… Высокопоставленный слуга . Но слуга есть слуга. Арамери, как и я, но бастард, незаконорожденный, и родители его не были скреплены узами брака (а строжайшему Итемпасу не по нраву беззаконие). И отец его никогда не числился в фаворитах Декарты.

Будто читая мои мысли, Т'иврел сказал:

— Как и говорил милорд, леди Йин… долг всех потомков Шахар Арамери — служить. Так или иначе.

Слишком много недосказанного таилось в его словах. Сколько наших родичей, покинувших отчие края, возможно, прибивались сюда? И что, единственный их удел — чистить овощи да натирать полы шваброй? А сколькие родились здесь и никогда не покидали этих стен? Были ли те, кто пытался сбежать и что с ними сталось?

И мне стать одной из них, разделить судьбу Т'иврела? Навсегда? Отныне и вовеки?

Ха, ну уж нет. Т'иврел в сравнении со мной — мелкая сошка. Какая с него угроза наследничкам, борющимся за власть? Я же — иное дело. Мне так не свезти.

Меж тем, сенешаль дотронулся до моей руки (надеюсь, то был знак сочувствия):

— Нам неподалёку.

Казалось, что на верхних уровнях Небес окна тянулись повсюду. Коридоры, даже потолки — все из прозрачного стекла и хрусталя, правда, для обзора предлагались лишь небо да округлые дворцовые шпили. Солнце ещё не село — за последние минуты нижняя кромка рдеющего за окнами кругляша лишь слегка коснулась горизонта, — но Т'иврел сразу взял куда более быстрый шаг, чем прежде. Я повнимательнее присмотрелась к прислуге, покуда мы шли. Есть ли в нашем облике что-нибудь сходное, фамильное? Кое-что было: многие щеголяли зелёными глазами, схожими чертами лица (я-то, по большему счёту, пошла в батюшку). Цинично звучит, но, может, у меня просто разыгралось воображение. Кроме того, большинство из них были столь же непохожи, как мы с Т'иврелом, хотя, по преимуществу, казалось, они схожи с Амнами; ну, или с какими-нибудь сенмитскими племенами. И татуировка горела на лбу у каждого (я и раньше замечала её, но не придавала особого значения, полагая, что это дань очередной местной моде). В основном, простая чёрная полоска; реже — треугольник или четырёхгранник «алмазного наконечника».