Елизавета Абаринова-Кожухова: Искусство наступать на швабру

— Да уж, Василий Николаич, беспокойная у вас работка, — покачала головой хозяйка. — Даже по воскресеньям, и то…

— Зато и безработица мне, к сожалению, в обозримом будущем не грозит, — Василий Николаевич кинул остатки боровика в кучку очистков и взялся за подосиновик на длинной темной ножке.

— Что поделаешь, ведь пока в обществе существует преступность, будут существовать и сыщики, — вздохнул доктор Серапионыч. Из этой фразы непосвященный читатель наверняка сделал бы вывод, что Василий Николаевич Дубов служит в милиции — и ошибся бы. А почему — это мы услышим из его ответа.

— Вы правы, доктор. Я оттого-то и подался в частные детективы, чтобы свести преступность к минимуму. — Василий произнес эти слова столь просто и буднично, что никто из его собеседников не воспринял их как декларативную громкую фразу. Все понимали, что это — его искреннее и глубокое убеждение.

— Да, доктор, вы ж так и не сказали, где нашли столько грибов, — прервала неловкое молчание еще одна дачница, кандидат исторических наук баронесса Хелен фон Ачкасофф. Почему «баронесса» — этого никто не знал, тем более что в ее внешности и манерах трудно было найти какие-либо намеки на баронское происхождение, однако все звали госпожу Хелену баронессой. Очевидно, потому что имя и фамилию выговорить было сложно, а отчества толком никто не знал.

— Но, конечно, если это секрет, то можете не говорить, — добавил детектив Дубов. — Хотя и так ясно — возле железной дороги.

— С чего вы взяли? — удивился доктор.

— Это элементарно, Владлен Серапионыч, — обаятельно улыбнулся Василий. — У вас на сапогах песок с насыпи. Больше такого в здешних краях нигде нет километров эдак за сто.

— Да, так оно и было, — сознался доктор. — Как раз вдоль «железки», за Покровскими Воротами. Грибов, скажу я вам, друзья мои, видимо-невидимо! — Серапионыч хитро прищурился за стеклами пенсне. — Да и не только грибов…

— А чего же? — пристально глянула на него госпожа Заплатина. — Признавайтесь, что вы там еще нашли!

— Должно быть, труп на рельсах, — усмехнулся Василий.

— Или какую-нибудь хорошую книгу, — предположила писательница.

— Неужели ценную историческую реликвию? — страшным шепотом спросила баронесса и сама же громко расхохоталась.

— Ну, тогда мне, исходя из профессиональной специфики, следовало бы сказать, что я нашел шприц, или стетоскоп, или секционный скальпель, — подхватил доктор, — но увы. Я нашел всего лишь дискету. Самую обыкновенную компьютерную дискету.

— И где же вы ее отыскали? — без особого интереса спросил Дубов. — Под елочкой среди сыроежек? Или возле брусничного кустика?

— Да нет, прямо рядом с насыпью. Я бы ее и не заметил, если бы не наступил. Она еще была завернута в целлофановый пакетик. Я даже удивился, откуда в лесу дискета. Ну, поднял и по пути занес к Женьке — может, ему сгодится.

— А что, и Женька тут? — несколько удивился Василий.

— А то как же, — закивал доктор, — и даже здесь, в своей хибарке, возится с компьютером и принтером. Как будто в городе ему мало!

— Компьютерный маньяк, — сочувственно вздохнула хозяйка. — Погодите, а не он ли это, легок на помине?

Взоры всех, кто был на веранде, оборотились к калитке, через которую входил невысокий сутуловатый человек в соломенной шляпе. В одной руке он держал бутыль кока-колы, а в другой — лист бумаги.

— Женя, давай к нам! — радостно замахала рукой госпожа Заплатина. — Помогай грибы чистить, а потом будем уху варить. Или нет, уха — это из рыбы…

— А колу убери, — шутливо погрозил пальцем Дубов. — Ею будешь компьютерные программы запивать, а под грибки лучше водочку.

— Не пью, — отрывисто ответил Женька и подал Серапионычу листок с принтерной распечаткой. — Вот здесь то, что удалось прочесть на вашей дискете.

— И все? — разочарованно вздохнул доктор, пробегая текст, занимавший чуть более четверти страницы. — Да уж, не густо.

— А там и был всего один файл, да и тот здорово попорченный, — объяснил Женя. — Дискета в безобразном состоянии, я еще удивляюсь, как на ней вообще что-то сохранилось.

— Так-так, что у нас там? — пробормотал доктор и, поправив сползшее набок пенсне, с выражением зачитал:

— «…олог, профессионал в своей области. Я знаю, что ты живешь анахоретом и кроме своих ископаемых костей ничего знать не хочешь, но все может повернуться самым скверным образом, тем более что я чувствую за собой…» Дальше пропуск. Ага, вот: «…обязательно сходи к тете и передай ей, чтобы она…» Ну и дальше что-то уж вовсе невообозримое.