Альберт Максимов - Путь Сашки [СИ]

Островки, известные всем, Шемела не интересовали, верховный жрец приказал ему найти остров, о котором никто не знает, а если и знают, то посещают редко. Но если об острове никто не знает, то кто ему о нем расскажет? Самому нанять галеру и пуститься неизвестно куда? Галеры в открытом море долго плавать не могут, только между известными берегами. А если и случится незадача, что пройдет кораблик в тумане или в безлунную ночь мимо нужного берега, то, считай, команде уже никогда не вернуться. Утонет кораблик. Правда, ходили разные слухи, что где-то там далеко-далеко есть богатые земли, куда прибивались потерянные галеры. Эти земли столь нравились команде, что никто не желал возвращаться обратно.

Шемел же проверять эти слухи намерения не имел, поэтому продолжал ходить по местным трактирам и угощать их обитателей, в первую очередь, обращая внимание на моряков. Примерно через седьмицу после отбытия того вельможи, имени которого он так и не узнал, в одном из трактиров невзрачный почти беззубый мужичок рассказал жрецу одну интересную историю.

Есть, якобы, милях в двадцати от Хаммия остров, и остров не простой, не как обычные остров, а в виде подковы. Внутри подковы удобная бухта. Землица на острове хорошая, плодовых деревьев много, через весь островок ручеек течет с прохладной и чистой водой. Не остров, а рай. Но добраться туда трудно, галеры не зная точного расстояния, пройдут мимо и потонут. Но, говорят, есть лоцман, который знает, как добраться до того острова. Если плыть не прямо, а немного в обход, то встретится целая цепь рифов, где подводных, а где и выступающих над поверхностью моря. Вот по ним и можно добраться до того острова. Главное — самому не пропороть днище галеры о рифы.

— И где же найти этого лоцмана?

— А уже нигде.

— Как это?

— Увел его Агрего.

— Это кто такой?

— Пират наш хаммийский. Душегуб, каких свет не видал. Но человек слова. Если что пообещал — выполнит.

— Так, значит, этот Агрего скрывается?

— Почему он должен скрываться?

— Ты же сказал, что он большой душегуб.

— Да, душегуб. Только пиратствует он у берегов Атлантиса, в Хаммие не балует. Зачем же ему здесь скрываться? Здесь он уважаемый человек, чистокровный хаммий! У него даже дом в центре города есть.

— Он там и живет?

— Когда не в море.

— А что, если этот Агрего не был бы чистокровным хаммийцем, его не уважали бы?

Собеседник Шемела скривился.

— Этих бастардов расплодилось…

Шемел вспомнил про мальчика, сына принцессы-наложницы. Интересно, какая его ждала судьба, если бы не этот обмен?

— А скажи, бастарды имеют те же права, что и дети от законных жен?

— Ха! Сын рабыни остается рабом.

— Даже если рабыня из знатных атлантиссок?

— Да хоть бы и так. Бастард — раб.

— И что с ними бывает, когда умирает господин, их отец?

— Девицы, что помоложе, идут в гарем старшему законному сыну. Остальных женщин продают служанками в дома победнее. Парней отправляют на рисовые поля. Мальчиков посильнее туда же, поменьше — холостят и слугами в дома Хаммия.

— То есть, никто не оставляет потомства? Откуда же столько бастардов?

— Атлантис большой, оттуда постоянно привозят свежих рабынь.

На следующее утро Шемел, узнав точный адрес этого дома, уже стучался в его калитку. Окошко в калитке немного приоткрылось, и появилась волосатое лицо человека неопределенного возраста. Ему могло быть и тридцать и пятьдесят лет.

— Милорд Агрего дома?

Волосатое лицо пыталось осмыслить сказанное жрецом, но это оказалось ему, видимо, не под силу, дверь открылась, а волосатый человек неопределенно махнул рукой в сторону дома.

Зайдя в дом, Шемел окликнул кого-нибудь, но ответа не было. Тогда он пошел по широкому коридору, отворяя подряд все двери. В одной из комнат, наконец, обнаружился человек. Смуглый и носатый, как и большинство хаммийцев, человек был одет в одежду слуги и что-то подметал в углу комнаты.

— Эй, ты, где твой хозяин?

Человек отложил метелку и поднял глаза.

— А тебе зачем?

От такого грубого ответа Шемел вспыхнул и высокомерно сказал:

— Не твое дело, раб. Говори, где твой хозяин.

— Агрего, что ли?

— Да, Агрего!

Человек подошел к креслу, сел в него, закинув ногу на ногу, от этой картины Шемел буквально взвился, а человек сказал:

— Ну, я Агрего. Так чего надо?

От неожиданности Шемел открыл рот и так простоял бы, наверное, долго, если бы человек в кресле не продолжил:

— Чужеземец? Не у каждого чужеземца получается отсюда выйти живым.