Евгений Нестеренко - Тень ведьмы

Вспоминалось, наверное, детство. Ночь, бушует буря. Ливень, молнии сверкают. Страшно. Заберется он с сестрами и братьями на печку, забьются они подальше, укроются отцовским кожухом. Только глаза поблескивают. А на дворе гроза. Дед говорит, что это все ведьмы шалят, их, мол, рук дело. Тогда в церкви начинают бить в колокола, призывая ангелов разогнать бесовские козни. И так чудно становится: сквозь гулкие громовые раскаты пробивается хрустальный неземной звон, словно бы споря с небом, с тучами.

А еще больше Мстиславу нравился орган. В сельской церкви его не было, конечно, но вот в городе Мстислав однажды послушал-таки, как звучит этот священный инструмент. Ни с чем не сравнить. Словно бы и не инструмент это, а живое существо. И даже не одно, а несколько: одно пищит так тоненько, словно собака скулит, другое наоборот — мычит как бугай, третье медведем рычит, четвертое еще как-нибудь… В целом получается удивительный хор. И строго, и торжественно, и радостно, и жалостно одновременно хор такой звучит.

В монастыре орган был, только играть на нем никто не умел. Кроме брата ключника. Да вот беда: ключник почти всегда был не в настроении. До того, как попасть в монастырь, толстый ключник любил «приложиться к чарке», а тут с выпивкой были проблемы — монастырь-то женский, значит, ни винных, ни пивных погребов в наличии не имелось. Нет, погреба, конечно, были, только хранились в них не пузатые винные бочки, а кадки с квашеной капустой, да с рыбой соленой, да с яблоками мочеными. Сплошная закуска, одним словом. Мстислав это знал, поэтому частенько захватывал с собой то сидра бутыль, то водки пузырь, к большой радости ключника.

Как обычно, ключник встретил его у ворот монастыря.

— Добро пожаловать! Мы уж вас заждались… Думали, что и не будет вас сегодня.

— Здравствуйте, здравствуйте, отец Эдилий, — усмехнулся Мстислав. — Как же я могу не приехать! Кобылка у меня новая, норовистая, вот и задержался в дороге.

Мстислав спрыгнул с телеги, взял лошадь под уздцы, повел во двор. Отец Эдилий, сияя, катился рядом.

— Что, матушка настоятельница здорова ли?

— Слава Богу, в добром здравии. Недавно вас вспоминала. «Когда уж, говорит — к нам Мстислав пожалует?»

— Что в монастыре нового? Есть ли перемены какие?

— Все у нас по-старому, все как обыкновенно. Тишь да скука.

Они остановились у хозяйственной пристройки и принялись разгружать воз. Помочь было некому — не заставлять же монахинь тягать поклажу. Мстислав с отцом Эдилием стали переносить оброк в сарай. Скоропортящиеся продукты приходилось сносить в подвал.

— Осторожно, осторожно… — говорил отец Эдилий, нащупывая ногой ступени. — Здесь можно и шею свернуть.

Когда они вышли из подвала, то увидели четырех молодых монахинь, с любопытством разглядывающих воз.

— Ну, чего встали?! — прикрикнул на них отец Эдилий. — Ну-ка живо бегите, да скажите матушке, что Мстислав приехал, оброк привез.

Монашки ушли.

— Что вы с ними так сурово, отче? — заулыбался Мстислав.

— Ничего-ничего! Пускай привыкают. Ох уж мне эта молодежь! Одно беспокойство от них… — пожаловался ключник. — От работы отлынивают, старших слушать не желают. Молитве должного внимания не уделяют. Нету нынче той благочинности, что раньше.

— И не говорите, отец Эдилий! Другие, другие времена настали. Но вот и матушка Рахиль идет. Доброго здоровья вам, матушка!

К ним подошла настоятельница монастыря. Это была пожилая женщина, высокая, с суровыми чертами лица, но теплым взглядом.

— Здравствуй, Михаил! Рада тебя видеть. Все ли в селе благополучно?

— Все хорошо. Вашими молитвами живем.

— Ну и слава богу. Как жена, ребятишки?

— Живы-здоровы. Велели поклон передавать. Спасибо вам за ту мазь — жене очень помогла.

— Если понадобится еще, скажи только… Эдилий, вы уже разгружать закончили?

Отец Эдилий заискивающе улыбнулся.

— Да, матушка, не извольте беспокоиться. — Ну хорошо. Задай лошади корму, да позаботься о госте, а я пойду к себе.

— Все будет сделано в лучшем виде! — заверил ключник.

Настоятельница ушла.

Отец Эдилий поставил перед лошадью Мстислава ведро овса. Поглядел на Мстислава, лукаво подмигнул.

— Ну что, перекусить бы не мешало?..

— Это мы с нашим удовольствием…

И Мстислав, хитро улыбнувшись в ответ, взял с воза зарытую в соломе бутыль.

Ян кинул нищему медную монету.

— Благодарствую! — нищий ловко подставил кружку и монета, звякнув, упала на дно.

Ян прислонился к церковной ограде, скрестил руки и принял равнодушный вид.