Евгений Нестеренко - Тень ведьмы

Воистину, все мы на грешной земле странники, подумал Петр. Всем нам уготован свой путь. И холоден он, и тернист, и тяжел. И не нам его выбирать, он приходит за нами сам.

Румянец заката покинул верхушки деревьев, оставил и облака. Повеяло прохладой. С колокольни донесся мягкий звон. Петр поднялся с невысокой скамьи и увидел, что кто-то бежит по аллее. Он неторопливо пошел навстречу. Это оказался служка. Быстро дыша, он произнес:

— Брат Петр, вас кличет настоятель!

— Хорошо, идем. Где он сейчас?

— У себя, в келье. Уж полчаса как велел позвать, а я все найти вас не мог. Хорошо, брат Иоанн подсказал, где искать вас, — служка торопливо шагал рядом, — а то я уже с ног сбился…

— Я молился в одиночестве, — сухо сказал Петр.

Они прошли аллеей через парк и очутились во дворе аббатства. На улице почти никого не было, лишь двое послушников угрюмо подметали двор длинными метлами. Тут служка убежал, надеясь успеть к ужину, а Петр пошел к настоятелю.

— Да, входите! — послышался голос.

Петр легонько толкнул дверь и вошел в келью. Отец Люцер был один. Стол его, вопреки обыкновению, был свободен от бумаг и массивных фолиантов. Отец Люцер рассеянно смотрел в окно, скрестив пальцы на животе. Глядя на него, трудно было поверить, что перед вами сидит глава Капитула, один из самых авторитетных людей Ордена и мало того — Королевства. Квадратная фигура, грубая полноватая физиономия, рыжие, ровно подстриженные волосы и сонные глаза. На нем постоянно была старенькая застиранная ряса некогда черного, а теперь мышиного цвета и серебряный крест на простой веревке.

— Вы посылали за мной? — сказал Петр.

— Угу.

Воцарилось молчание. Петр ждал. Он знал, что отец Люцер не любит, когда задают вопросы и любит выдерживать паузы. Чем более нетерпеливым становился собеседник, тем длительнее становились паузы. Самые долгие паузы приходились на долю Иоанна, наименее сдержанного.

— Вот что, Петр… Я слышал, у вас какие-то трения с новым лекарем, а? — отец Люцер перестал смотреть в окно и взглянул на Петра.

Петр не удивился вопросу.

— Мне не нравится то, что он выходит за пределы своей компетенции, ответил он.

Отец Люцер покачал головой.

— Я понимаю твои чувства. Однако должен тебе сказать, что лекарь Альцест на этот пост назначен был не мной.

— Вот как?

— Да, не мной, — повторил отец Люцер. — И мне это тоже не нравится. Вот, он достал из ящика стола плотно исписанный лист, пренебрежительно посмотрел на него. — Вот, предписание Врачебной Коллегии.

Отец Люцер выдержал паузу.

— Предлагается ввести во всех отделениях Ордена должность лекаря-консультанта, для коей цели запрашивать лекарей из центрального управления Врачебной Коллегии. Одобрено его величеством.

— Но ведь Резиденция…

— Это для тебя Резиденция, — поправил отец Люцер, — а для остальных аббатство Святой Марии. Не забывай про это. И нам, как и другим отделениям Святого Ордена, полагается иметь лекаря-консультанта. Кстати, предыдущий лекарь тоже был назначен Врачебной Коллегией. Иное дело, что он был мною перевербован…

— Так эти консультанты исполняют роль обычных шпионов? — поднял брови Петр.

— Большей частью да. И, как ты понимаешь, их присутствие в Капитуле крайне нежелательно. Высоколобые эскулапы из Врачебной Коллегии давно точат зуб на полномочия Ордена. Им нужен только предлог для очернения нашей деятельности в глазах короля, и такой предлог они будут упорно искать, не брезгуя никакими средствами.

— Так вот, значит, как… — медленно произнес Петр. — Теперь дело предстает совсем в ином свете. И лекарь Альцест нравится мне все меньше и меньше.

Отец Люцер улыбнулся.

— Я всегда любил тебя за сообразительность, Петр. Но не будем торопиться. Пока что я не говорил с Альцестом напрямую, а только прощупал почву. Убрать мы его всегда успеем, надо еще попробовать переманить его на свою сторону. Пусть себе будет консультантом… только нашим консультантом, в вопросах планов Врачебной Коллегии.

— Я понял, отец Люцер. Предельная осторожность с лекарем. Установить слежку?

Отец Люцер покивал. Еще помолчали. Петр переваривал услышанное. Ах, господин лекарь, а вы, оказывается, не простачок-чистоплюй, а шпион! И вопросики ваши не любовью к истине были продиктованы, а были они обычной провокацией. А Иоанн-то, дурень, распинался перед ним, доказывал! А лекарь, небось, кивал да на ус мотал: болтай, мол, монах, болтай… Петр скрипнул зубами. Он терпеть не мог расхлябанных сотрудников, и окружение себе всегда подбирал из людей исключительно надежных и преданных. А уж что касается шпионов и предателей… Через пару дней после подтверждения вины их больше никто не видел. Находили потом странные, обгоревшие до неузнаваемости трупы, но опознать их никто был не в состоянии.