Эрик Ластбадер - Отмели Ночи

Ронин закрыл глаза и опять уснул.

Разбудил его холодный голубой свет зари. Он вспомнил услышанные во сне голоса, и на мгновение ему показалось, что, когда он проснулся ночью, у костра сидели двое.

Костер догорел; осталась лишь серая холодная зола. Юань сидел в той же позе, глядя на деревья. Ронин подошел к нему, протянул руку и застыл. Красный был мертв. В груди у него зияла черная дыра. Что-то проткнуло его насквозь. Может быть, рог какого-нибудь дикого зверя?

Ронин пошел прочь от места привала — на север, все глубже в лес. Его бил озноб.

Опять пошел снег, на этот раз сильнее; он заглушал все звуки. За густой вихрящейся пеленой не было видно почти ничего.

Поднялся ветер. Он раздувал плащ Ронина, швырял ему в лицо колючий снег. Ему послышался звук рога, жалобный и далекий.

Снизу, с лесного дна, поднялся густой перламутровый туман. Сразу пропали все звуки; Ронин потерял чувство направления. Он бесшумно ступал по земле, слыша только удары своего сердца. Косые лучи серого света кое-где пробивали туман. Ронин вдруг затерялся среди клубящейся дымки и смутных теней.

Исчезли все звуки лесных созданий, а вместе с ними и успокаивающее ощущение близости живых существ. Он почувствовал себя предельно одиноким, отрезанным от мира людей.

Тихо падал снег, смешиваясь с вязким туманом. Ронин осторожно пошел вперед, вытянув руку и слепо нащупывая стволы деревьев, что смутными тенями вырисовывались у него на пути в самый последний момент.

Он потерял чувство времени. Он уже не понимал, идет ли он несколько часов или несколько дней, светит ли в небе солнце или оно уже скрылось и наступила ночь.

Он набрал пригоршню снега, чтобы утолить жажду. Только теперь до него дошло, что он страшно голоден. Он принялся высматривать что-нибудь годное в пищу, но не увидел ничего. Ни единого зверя, ни единого куста или дерева с какими-нибудь плодами. Голод становился все сильнее, все нестерпимее. Ронин упрямо шел вперед.

Шел, пока не споткнулся о торчавший корень. Надо бы отдохнуть, шевельнулась в мозгу вялая мысль. В изнеможении он присел на мягкий ковер из коричневых иголок, привалившись спиной к стволу старой сосны, и уронил голову на грудь. Но голод не дал ему заснуть.

Судя по всему, смеркалось; боковым зрением Ронин отметил мерцающий рассеянный свет. Под поясом что-то мешало — какое-то утолщение. В полусне он засунул пальцы под ремень и нащупал что-то мягкое. Еда. Он посмотрел вниз, но не смог разглядеть в тусклом свете, что это было. Откусил кусочек, еще один, задумчиво пожевал. Вкус горьковатый. Лишь дожевав и проглотив последний кусок, он ощутил, что голова проясняется от тумана, и понял, что съел странный корень в форме человеческой фигуры из аптеки в Шаангсее. Огромная ваза, лениво проплывающая рыба, прозрачные плавники колышутся в струях воды, осязаемо изогнутые бока... Вечность. Ронин пожал плечами. Он ощутил небывалый прилив сил. Это все, что ему сейчас нужно...

Ему вдруг показалось, что он слышит отдаленный зов, напоминающий торжествующий крик. Он поднялся, готовый двинуться в том направлении, но тут у него за спиной раздался куда более близкий звук. Он обернулся.

Туман сгустился. Перламутровая серость переливалась радугой по краям его поля зрения.

Ронин увидел какую-то тень, непохожую на силуэты деревьев, среди синей тени от раскидистых древних дубов. Он шагнул вперед, не сомневаясь, что это Маккон. Рука по привычке легла на рукоять меча, хотя Ронин знал, что против этой твари меч бесполезен.

Фигура вышла из тени, зацепив головой ветку, снег с которой осыпался ей на плечи. Потревоженная ветка из белой сделалась темно-зеленой.

Звук вынимаемого из ножен меча прозвучал неестественно резким скрежетом в настороженном безмолвии леса. Звук показался Ронину ужасно громким. Перед ним стояло существо настолько странного вида, что он и думать забыл о Макконе.

Перед Ронином стоял Черный Олень.

Ростом метра четыре, когда не выше. Широкие мощные плечи. Длинные тонкие руки. Крепкие толстые ноги. На нем были краги такого насыщенного черного цвета, что было больно на них смотреть, и кольчуга, покрытая лаком того же диковинного оттенка, матового и не отражающего свет. Черный плащ ниспадает до земли. На металлическом поясе — два кривых меча. Один такой длинный, что его острие чуть ли не царапало землю. Второй — намного короче традиционных клинков Шаангсея. Ронин долго вглядывался в мечи. Они почему-то казались ему знакомыми, хотя он был уверен, что раньше не видел ничего даже близко похожего. И тем не менее...