Эрик Ластбадер: Воин Заката

— Да, — махнул рукой Сталиг. — Политик из тебя никудышный.

Ронин хохотнул:

— Это точно. Вернее не скажешь.

Целитель нахмурился.

— Мне кажется, ты еще не осознал до конца, насколько опасна сложившаяся ситуация. Фригольдом правит политика. В последнее время среди саардинов возникли серьезные разногласия, и с каждым днем положение становится все неустойчивей. Кое-кто во Фригольде — причем это люди влиятельные, заметь, — готов хоть сейчас начинать войну.

Ронин пожал плечами, отхлебывая вино.

— Бывает и хуже, — заметил он. — По крайней мере, скучать не придется.

Сталиг уставился на него, пораженный.

— Это ты так говоришь несерьезно. На самом деле ты так не думаешь. Я тебя знаю. Ты, наверное, думаешь, что лично тебя это не коснется.

— Скорее всего.

Сталиг медленно и печально покачал головой.

— Это все у тебя от безделья — ты сам не знаешь, о чем говоришь. Ты понимаешь прекрасно, не хуже меня, что в междоусобной войне никто не останется в стороне. Это коснется всех нас. В нашем замкнутом мирке подобная глупость может иметь самые чудовищные последствия.

— Но я к этому отношения не имею.

— У тебя нет саардина, да. Однако же ты — меченосец и, когда придет время, ты не сможешь остаться в стороне.

Они замолчали.

Ронин отпил еще вина.

— Хорошо, я тебе расскажу о том, что случилось сегодня, — произнес он наконец.

Сталиг слушал Ронина, прикрыв глаза и рассеянно теребя верхнюю губу. Впечатление было такое, что он вот-вот заснет.

— Я до сих пор не могу поверить, что на меня напали. Да еще подобным образом. Да еще меченосцы. Если б я был низшим чином со Среднего Уровня... в общем, ты знаешь Устав. Рукопашные драки — не для меченосцев. Если надо уладить какое-то недоразумение, для этого есть поединок. Иначе и быть не должно. Так было на протяжении веков. А сегодня меня отделывают меченосцы во главе с чондрином... как будто они не солдаты, а уличные мальчишки, не имеющие и понятия об Уставе.

Сталиг откинулся назад.

— А я о чем говорю? Повсюду чувствуется напряжение. Будет война. И она уничтожит традиции, на которых еще худо-бедно, но держится этот Фригольд, в то время как все остальные давно уже развалились. — Он содрогнулся. Ронину показалось, что было в жесте целителя что-то патетическое. — И кто бы ни победил в этой войне, победители изменят Фригольд. Все будет другим. Совершенно другим. — Целитель осушил свою кружку одним глотком и налил себе еще. — Черное с золотом, ты говоришь? Это, наверное, люди, Дхарсита. Он — из этих новых саардинов. Они хотят установить новый порядок. Новые идеи, новые традиции, так они сами говорят. А идеи у них, я тебе скажу...

Сталиг распалился не на шутку. Он с такой силой грохнул кружкой о стол, что ее содержимое выплеснулось, заливая бумаги.

— Власть! Вот чего они хотят. Власти.

Он неожиданно вскочил на ноги, сбросив со стола мокрые папки. Они шлепнулись на пол, но целитель, казалось, этого и не заметил.

— Черт бы их всех побрал! Спроси у дружка своего, Ниррена. Уж он-то знает, — мрачно закончил Сталиг.

— Мы обычно не говорим о политике.

— Ну конечно, — презрительно выдавил Сталиг. — Не станет же он разглашать планы Эстрилла. Но из тебя, я готов поклясться, он выуживает все коридорные сплетни.

— Возможно.

— Ну вот. — Сталиг помедлил, снова уселся за стол, вроде бы успокоившись, но потом опять взъярился, как будто совсем не ожидал услышать такое от Ронина. — А что касается сегодняшнего инцидента, ты, я надеюсь, не думаешь о возмездии.

— Если тебя беспокоит, что я могу пустить в ход вот это... — Ронин наполовину вытащил свой меч из ножен и с нажимом вернул его обратно, — можешь не волноваться. Я вовсе не собираюсь участвовать в интригах саардинов.

— Хорошо, — целитель вздохнул. — Правда, я сомневаюсь, что наши доблестные ребята из органов безопасности тебе поверят.

— А как насчет тех учеников, которые были свидетелями нашей драки? Они дадут показания...

— Рискуя тем самым закрыть себе доступ к карьере меченосца?

Ронин кивнул.

— Да, об этом я как-то и не подумал. Впрочем, мне наплевать. И кто знает, быть может, когда-нибудь на тренировке мне придется столкнуться с чондрином Дхарсита. — Тут он ухмыльнулся. — И тогда этот малый меня запомнит.

— Держу пари, что запомнит, — рассмеялся Сталиг.

Из операционной донесся топот сапог. Ронин и Сталиг обернулись к двери. На пороге застыли две мрачные личности в одинаковой серой форме, с тремя кинжалами на черных кожаных портупеях, пересекавших крест-накрест грудь. Даггамы — доблестные ребята из органов безопасности. Они загородили собою дверной проем, но в комнату не прошли. У обоих — короткие черные волосы, невыразительные черты. На такие лица не взглянешь дважды. А для того, чтобы их запомнить, их надо очень внимательно изучить.