Михаил Катюричев - Путь Силы [СИ]

Тин на некоторое время успокаивается и даже пару раз соглашается составить мне компанию во время конных прогулок за городом. Правда, при этом старается не прикасаться ко мне даже случайно. Так проходит еще декада.

— Старик, смотри, что я тебе притащила! — стук двери об стену.

— Я не голоден. — Даже не оборачиваюсь.

Медленно и аккуратно продолжаю наносить жидкость на клинок в соответствии с линиями узора. За спиной чей-то вскрик и заливистый смех Тин.

Теперь, когда жидкость мастера Вельнера разогрела металл, аккуратно втираю туда смесь тайгового угля и собственной крови. Не руками втираю, разумеется. Все. Вот теперь можно и обернуться.

Сияющая Тин устроилась на подлокотнике моего рабочего кресла. Рядом с ней стоит худая и очень грязная девочка в каких-то лохмотьях. При жизни, это, наверное, был мешок.

— Тин, учи общий, — попенял я демонессе, — не «что притащила», а «кого привела». Что это, кстати?

— Человеческий детеныш, — просветила меня Тин. Подумала и уточнила: — самка.

— Хорошо, — покладисто согласился я, — и что эта самка тут делает? Где ты ее взяла?

— Я сидела на башне и увидела, как какие-то оборванцы тащат вот эту, — Тиана ткнула в девочку пальцем, — я ее спасла.

— Правда, хороший поступок? — с гордостью спросила Тин.

У меня Ниа так хвасталась первой самостоятельной вышивкой.

— Правда, — хмуро киваю, — возьми с полочки пирожок.

Тин тут же завертела головой, выискивая угощение. Девочка при упоминании пирожка сглотнула. Она еще и голодная, наверное.

— И что ты собираешься делать с ней дальше? — уточнил я у Тианы.

— Не знаю, — растерялась девушка, — я ее тебе принес… привела.

— Она симпатичная, — продолжила Тин. Посмотрела на свою находку и поправилась, — если отмыть. Можно ее нарядить и пусть ходит по дому. Будет красиво! Иногда с ней можно играть.

Девушка явно гордилась своей выдумкой. Завести специального ребенка и пустить гулять по дому, чтобы было красиво. Демонесса! Я даже не хочу знать, что она имела в виду, говоря «играть».

«Ханна, зайдите ко мне в кабинет, пожалуйста».

Снизу послышался грохот и невнятные ругательства — домоправительница еще не привыкла к такому способу общения.

— Ханна, возьмите эту девочку, — я не дал возмущенной женщине произнести ни слова, — отмойте, накормите и найдите что-нибудь из одежды вместо этих лохмотьев.

— Я могу взять что-нибудь из старых вещей Ниа? — уточнила кухарка. От возмущения не осталось и следа.

— А они на нее налезут? — я с сомнением оглядел ребенка, — тогда берите.

— Тианамирея, объясни мне, пожалуйста, зачем ты притащила в дом эту бродяжку?

— Ну, — замялась девушка, — ты же искал себе сироту какую-нибудь. Вот. Я привела.

— Я искал кого-нибудь на роль служанки, а не комнатного украшения. И не собираюсь кормить еще один лишний рот, — я сердито навис над сжавшейся Тианой, — и когда ты, наконец, научишься стучаться?

— Ну вот, — обиженно произнесла девушка, отступая на пару шагов, — а я тебе подарок хотела сделать.

— Она не твоя собственность, чтобы ее дарить, — хмуро буркнул я. И добавил уже спокойнее: — ладно, пошли в гостиную.

Действительно, девушка же не виновата, что у меня такое отвратительное настроение. Третью ночь не удается нормально заснуть. Кто-то баламутит Хаос и приходится прилагать ощутимые усилия для балансировки. Причем эпицентр где-то далеко на юго-западе, так что добраться туда и лично поотрывать всем головы не получится. Что моего настроения отнюдь не улучшает.

Какое-то время сидим у камина, созерцая пляску бесконечных изменений огня. Наконец, Ханна приводит девочку. Действительно симпатичная — на удивление правильные черты лица, длинные черные волосы и пронзительные глаза цвета ночи. После того, как ее отмыли стали заметнее синяки на обнаженных по локоть руках. И худая очень.

— Как тебя зовут? — интересуюсь я.

— Лизбет, — еле слышно.

— Сколько тебе лет?

— Не знаю, — еще более тихо. Девочка волнуется и робеет.

— Лет восемь — девять, — доносится из-за спины. Ханна никуда и не думала уходить.

Немногим старше Ниа.

— У тебя есть родители или другие родственники?

— Нет.

— Не нужно мне врать! — пришлось прикрикнуть, — кто?

— Мать, — девочка чуть не плачет.

Вот как?

— Тиана, будь добра, отведи девочку домой, — прошу я.

Реакция странная. Девочка разрыдалась. Умоляя не прогонять, упала на колени и, причитая, поползла так ко мне.

Возможно, всему виной мое дурное настроение, но зрелище вызывало не сочувствие, а омерзение. С трудом подавил желание съездить сапогом по этой заплаканной физиономии. Пока я боролся с недостойными порывами души, это недоразумение доползло до меня и уткнулось в колени.