Питер Бигл: Женщина, которая вышла замуж за Человека-Луну

— Ты не отсюда. Ты не знаешь, где мы живем. Ты вообще ничего не знаешь.

От какого-нибудь другого взрослого, знакомого или нет, Морра ожидала бы вспышки гнева в ответ на такое нахальство, и даже приготовилась было защищать Финдроса от скорой и заслуженной кары, но незнакомец только улыбнулся и сказал:

— Это совершеннейшая правда. Я пришел очень издалека, и никогда в жизни не бывал в вашей стране. Но я все равно отведу вас домой, потому что я волшебник, а волшебники умеют делать такие штуки. Пойдемте.

Не сказав более ни слова, он повернулся и пошел прочь по узкой дорожке, по-прежнему грязной после прошедшего день или два назад дождя. К изумлению Морры, Финдрос, который, как дикий зверек, с рождения относился ко всякому незнакомцу настороженно, теперь первым побежал за высоким человеком и схватил его за левую руку точно так же, как он делал, когда они втроем с матерью выходили куда-нибудь погулять. Морра, зачарованная, но в то же время смутно раздосадованная тем, что ее брат отнесся к чужаку с большим доверием, чем относился к ней, поколебавшись, вскочила на ноги и поспешила за ними, решительно пристраиваясь справа от незнакомца, но избегая даже смотреть на его приглашающе-незанятую, легкодоступную руку. Она тут же решила, что уже слишком взрослая, чтобы нуждаться в таких детских подтверждениях защиты, и дала себе клятву помнить об этом до конца дня.

— А зачем ты сидел на дереве? — услышала она, как Финдрос спрашивает незнакомца. — Ты делал фокус? Волшебники делают фокусы.

— Да ладно? — Высокий человек выглядел слегка удивленным, как если бы никогда не слышал ничего подобного. — Как думаешь, вот это будет считаться?

Он сделал руками несколько пассов, попутно слегка взъерошив Финдросу волосы, выдал целую горсть морских раковин каури, черепашье яйцо, несколько старых монет и малюсенький колокольчик, и протянул все это мальчику.

Финдрос зажал свое новое сокровище в ладонях, от изумления слегка приоткрыв рот. Морра сказала пренебрежительно:

— Ты сам все эти штуки положил ему в волосы. Ты прятал их в рукаве. Я видела.

Высокий человек посмотрел на нее внимательным взглядом зеленых глаз и медленно кивнул:

— Да, ты права. Это был всего лишь фокус, не более. Я ведь этим и занимаюсь – фокусами. — Его голос показался Морре напряженным, словно он задумался над чем-то тяжелым. — Но вот опять же, я знаю ваши имена – Финдрос и Морра, дети Сейри. Тоже неплохой фокус, правда?

Дети уставились на него: Финдрос – широко раскрыв глаза от восторга, Морра – внезапно встревожившись. Никто за пределами семьи не должен знать имя человека, данное ему при рождении – никогда ведь не знаешь, что можно с этим именем сделать, имея дурные намерения. Незнакомец сказал:

— Меня зовут Шмендрик.

Финдрос покачал головой.

— Какое забавное имя.

Незнакомец с удовольствием согласился:

— Да-да, весьма забавное, но я к нему уже привык. Вот у тебя имя красивое, сильное – Фидрос! Я бы хотел иметь такое имя.

— Финдрос это я сейчас. — Мальчик сделал жест двумя пальцами, как будто выбрасывая что-то в траву. — Когда я вырасту, я буду говорить людям, что меня зовут Джорис, потому что так звали моего отца. Нашего отца, — поправился он, делая уступку своей хмурой сестре. — Он умер.

Незнакомец сочувственно кивнул, но ничего не сказал.

Низко висящая ветка задела волосы Морры, и ей на руку упал маленький паучок. Она невольно вскрикнула, смахнула его на землю и подняла ногу, намереваясь его раздавить. Шмедрик быстро сказал:

— Нет, не делай этого, — и хотя он не повысил голос, и даже не попытался ей помешать, она передумала и не стала наступать на паука.

Из-за этого она еще сильнее разозлилась на высокого человека, но почему, – сама не могла понять. Она пнула камень, и угрюмо двинулась следом за ними.

Волшебник сказал:

— Однажды я знал женщину, которая собирала пауков. — Морру передернуло от отвращения, и хотя она не издала ни звука, Шмендрик повернул к ней голову и посмотрел на нее своими зелеными глазами. — Он относилась к ним с такой добротой, — продолжал он, — а они в ответ так ее полюбили, что уже через некоторое время ткали для нее всю одежду, все, что она носила. Что ты об этом думаешь, Морра?

Откуда он знает наши имена? Морра ответила голосом тонким, но твердым и ясным:

— В жизни не прикоснулась бы к грязной старой паутине. Ненавижу пауков.

— Хмм, — задумчиво кивнул незнакомец. — Но если бы ты видела мою подругу во всех этих платьях и накидках, и одеяниях, которые ткали для нее пауки. Говорю тебе, Морра, когда она выходила на улицу, и лунный свет освещал ее, когда она кружилась на каблуках, вытянув руки, точно также, как ты кружишься и танцуешь, когда никто не видит, — Морра сердито вспыхнула, — о, ты бы решила, что она носит внутри себя луну, и та просвечивает изнутри. Видишь ли, так она выглядела именно из-за паучьей одежды, и это одна из многих причин, почему ты должна всегда хорошо относиться к паукам. — Он потянулся, чтобы взять ее за руку, но она сдвинулась в сторону, и он не стал настаивать. Он сказал: — Ты всегда должна хорошо относиться к любому человеку – любому существу – которое может творить такую красоту. Ты понимаешь меня, Морра?