Максим Далин - Чёртов меч

— Ну, положим! — настаивал меч. — В кого только не влюбляются, были бы сиськи.

— Нет, — в голосе Никта прозвучала скрытая улыбка. — Не влюблён. Любил. Горский зелёный крысюк её любил. И ещё. Она не раздражала короля с королевой. Более того — она их смешила. Шутовка. Смешила. Ты скоро поймёшь, что смешные очевидно и определённо не подходят.

— Какие же нужны, мессир? — обиженно спросил меч.

— Никакие. Без самолюбия. Без совести. Без чувств. Видящие не человека, а титул. Другие артефакты доставляли мне таких — и я присоединил к Преисподней ещё несколько кругов. Этот мирок я превратил бы в адские джунгли… давно мечтал, это было бы так красиво! Смотри, тут всё отлично приживается: и обглодай-дерево, и душилки, и кровопойники… — в голосе Никта послышалась нескрываемая нежность. — Я бы устроил здесь дивный ботанический сад… впрочем, что ты можешь понимать в этом!

— Избранная должна отдать себя вам, мессир? — спросил меч подобострастно. — По доброй воле?

— Да, подходящая девочка из того мира… По воле? Какая у них воля… За тело. За статус. За власть. За золото. За возможность сводить счёты… Должна продать мне каплю себя, подписать договор собой, как полагается… Завистлива, ты сказал? Да, но не зла. Она мне ни на кого не пожаловалась. И здесь ей неуютно. Плохо. А должно быть очень хорошо.

— Это я виноват, — скорбно сказал меч. — Передавил. Мир спасать, мир спасать… да ещё подвернулся этот дурацкий гоблин…

Никт рассмеялся.

— Все они приходят спасать мир — в любой мир — и все его губят. Ну как они могут что-то спасти? Каждая такая девица превращает мир в кусок ада: круг скуки, круг унылой похоти, круг безнаказности, круг бессилия, круг мести… Ох, как им нравится убивать — тела или души, всё равно, главное — беззащитных. А эта? Была бы хоть совсем рохля… Но о гоблине не волнуйся. Гоблин всё равно, что мёртв.

Аллочка сжала кулаки до боли. Её щёки горели.

— Это опасно, мессир? — озабоченно спросил меч. — Я что-то забеспокоился за вас…

Никт впервые искренне расхохотался.

— Ты о том, что Избранная может убить Тёмного Властелина? Ну, это можно. Подменыша, пустышку, маску… иногда убивают. И сами становятся Тёмными Властительницами, адскими тварями, пьющими чужие жизни. Чтобы хоть одна из них убила по-настоящему, чтобы освободила такой мирок от влияния ада — такого ещё не было. Не тот типаж.

— Просто вы говорите — не подходит…

— Надо подумать, как её использовать, — весело сказал Никт. — Наверняка, у неё тоже есть нужный рычажок. Эта, кажется, не похотлива. Власть, наверное. Или тёмная романтика. Жалостлива? Заведём ей котёночка. Она тут ещё освоится, вот увидишь.

— А где она сейчас? — спросил меч.

— Бегает по дому. Может быть, где-то здесь, какая разница… Ни одна из них не может мне всерьёз навредить, так уж они устроены. Максимум, разобьёт что-нибудь… Однако, мне надо написать несколько писем. Уйдём отсюда.

Горячая слеза стекла по аллочкиной щеке и капнула на грудь. За последние четверть часа Аллочка узнала о вещах, которые не встречались в её книжках: о бессилии, ярости, жалости, жажде действия и о любви. И этого было слишком много для одной её.

Аллочкина маленькая душа разрывалась на части от боли, пытаясь всё это вместить.

Шаги Никта затихли.

Аллочка снова осталась одна в громадном зимнем саду, обитаемом растительными монстрами. Ей было очень неуютно.

«Надо бы раздобыть оружие, хоть какое-нибудь, — безнадёжно подумала Аллочка, вспомнив меч, предательскую тварь, заманившую её сюда на горе сказочному мирку. — Только где же его взять?»

А Хнуро пытался убить Тёмного мечом, вспомнила Аллочка, и ей стало совсем плохо.

Похоже, мечом Никта убить нельзя. Или — не может гоблин, а у неё, Избранной, получилось бы?

Аллочка всхлипнула и снова стала искать выход из зимнего сада, но, похоже, только забредала всё дальше, и флора казалась всё ужаснее. Прекрасные цветы, причудливые, как кактус Царица Ночи, девственно белоснежные, сияли на колючих плетях, проросших насквозь тело мёртвой женщины. С решётки под потолком свисали хищные бурдючки буро-багрового цвета с маленькими зубастыми ротиками… Аллочка была совсем не сильна в ботанике и только поёживалась от этого адского разнообразия.

Зимний сад полнился шорохами. Ей померещилось журчание воды. Аллочка пошла на звук, стараясь ступать как можно тише — и вскоре увидела искусственный прудик с маленьким изящным фонтанчиком, в котором из посиневших раздувшихся утопленников росли призрачные и восхитительные лилии. Рядом с фонтанчиком, на стеклянном столике лежал обычный садовый инвентарь: опрыскиватель, колышки, бумажный пакет с мелкими камешками для дренажа — а рядом острый садовый нож и пара секаторов, большой и маленький. Аллочка, замирая, взяла большой секатор, бритвенно-острый даже на вид, пощёлкала им в воздухе и запихнула его за поясок, зацепив за колпачок, защищающий лезвия. Нож сжала в кулаке. Ей стало немного легче.