Анна Алмазная - Давай поиграем

Они замечали сходство, холодел он. Каждый из них замечал. И каждый такой взгляд мог выдать...

Еще шаг вперед, вслед за принцем. Рэми запинается, но рука идущего рядом Кадма выныривает из-под плаща, незаметным жестом касаясь ладони друга.

"Спокойнее, - слышит в голове Рэми голос Лерина. - Мы и тебя прикрываем. Никто из виссавийцев ничего не заметил... они же не отрывают взглядов от обожаемого вождя. Сам посмотри".

Рэми посмотрел. И в самом деле, все виссавийцы смотрели на вождя, и смотрели как на божество, как некоторые девушки смотрят на своих возлюбленных... как наркоманы смотрят на эрс.

Все одинаковые, одинаково холодные: и хранители мудрости в желтых одеяниях; и хранители смерти в строгих, черных туниках; и целители в зеленом... И женщины-виссавийки, мало различимые по одежде от мужчин, и аккуратные, слишком тихие дети.

Слишком натянуто, слишком правильно, слишком ненастояще. Даже идущие следом арханы, что не сильно-то отошли после многодневной попойки, и те казались Рэми ближе.

А они все продолжали идти.

Была здесь и улыбающаяся гостям сестра вождя в слепящем белом плаще, но Рэми видел ее лишь как расплывчатое пятно: все его внимание приковал стоявший на темно-красном ковре вождь. Величественный в парадных, белоснежных одеяниях. Гордо выпрямившийся, с чуть подернутым сиянием взглядом, он вовсе не напоминал Рэми того безумца, встреченного вчера в лесу. Возлюбленный сын богини, ее баловень, и ее беда... Наркоман, встречающий их такой улыбкой, что Рэми захотелось броситься вперед, встать между принцем и дядей.

Но дядя предельно вежлив. И с губ его слетают правильные слова, и движения его правильные, выверенные породой, и взгляд, мягкий, ласкающий, заставляет Калинку вспыхнуть, как маковый цвет.

Обмен приветствиями быстро заканчивается. Вождь, подав руку Калинке, плавным жестом показывает принцу на приготовленный для него стол. Кашляет кто-то за спиной, безнадежно пытаясь сдержаться... и вновь становится тихо.

- Не отобедаете ли со мной, мой дорогой друг? - улыбается вождь.

Он видит только принца и невесту, а на так и стоявших за спиной Мира телохранителей, казалось, не обращает внимания. Казалось, так как взгляд его то и дело безошибочно выхватывает из четверки телохранителей Рэми, и тут же убегает, останавливаясь на Калинке...

Принц, вождь и Калинка всходят по мраморным ступеням под богато украшенный балдахин, все так же сыплются с обеих сторон учтивые слова. "Дорогую невесту" вождь усаживает слева от себя, "уважаемого гостя" - справа, и так любезен с обоими, как и упорно не замечает застывших по обе стороны от стола телохранителей: Рэми и Лерина со стороны принца, Кадма и Тисмена - Калинки.

Рэми почувствовал себя неловко. Принц полностью сосредоточился на вожде, оставив контроль за щитами телохранителям. То и дело мягко касалось невидимой преграды чужое сознание, пробуя ее на прочность: иногда неосознанно... иногда...

Разместилась за раскиданными по зале столами и свита, чьи богатые одежды были разбавлены неброскими одеяниями виссавийцев. Последние держались с достоинством, говорили мало, ели еще меньше, зато внимательно выслушивали кассийцев и сдержанно отвечали на нечастые вопросы.

- Простите за невнимание к столь высоким гостям, - вежливо сказал вождь, обводя скучающим взглядом зал.

- Как вы себя чувствуете? - поинтересовался Мир, который в церемониальном одеянии казался Рэми чужим, далеким и холодным.

Когда-нибудь Миранис станет повелителем, и тогда Рэми будет рядом. В Кассии, а не в этой чужой, непонятной и холодной Виссавие.

- Уже гораздо лучше. Однако, отведайте с моего стола. Знаю, что виссавийская еда не очень-то по вкусу кассийцам, потому взял на себя смелость привезти немного деликатесов из Кассии и Ларии. Попробуйте этого паштета. Ларийцы очень хвалят. Говорят, это любимое блюдо их короля...

- Почему вы сами не опробуете?

- Не хочу показаться вам скучным, но пью я исключительно эльзир, - усмехнулся Элизар. - Хотя некоторые виссавийцы, в особенности целители, не брезгуют молоком, фруктами, овощами, но мясо, боюсь, плохо действует на наши желудки...

Они перекидывались любезностями, а Рэми тихо удивлялся. Странно, но сейчас, с чашей в тонких, никогда не знавших драгоценностей пальцах, вождь казался даже нормальным. Душевным.

Он мило улыбался своей невесте, подкладывал ей на блюдо лакомые кусочки, учтиво разговаривал с принцем, и в то же время Рэми чувствовал... некий привкус страха. Чувствовал, что долго вождь не выдержит... что ему наскучит. И наскучило.