Айя Субботина - Шаманы крови и костей

Когда вода вскипела, Хани положила в нее травы, по одному пучку за раз, выжидая, пока вода сменит цвет. "Хорошее дурманное зелье должно трижды сменить лик", - наставляла когда-то фергайра. Хани поймала себя на том, что почти не помнит ее лица, и имя колдуньи Севера затерялось в памяти, а ведь прошло совсем немного времени. Что-то теперь твориться в родном Артуме? В Северные земли пришла весна, и пусть тепла там было вполовину меньше, чем в Рагойре, девушка скучала по стуже и колючему снегу.

Когда зелье в котле сделалось алым, Хани дала ему остыть. Аккуратно собрав остатки трав, добавила щепотку белого порошка из узкой склянки, и бережно спрятала все ингредиенты обратно в дорожную суму. Теперь отвару оставалось только выстоять положенное время, и Хани, воспользовавшись передышкой, решила переговорить с сестрой Раша. Если, конечно, пилигримка не сбежала, почуяв неладное. Кроме того, Арэн и Миэ наверняка станут присматривать за ней тоже.

Выйдя из комнаты, Хани с облегчением выдохнула: никто не стерег ее. В далеком уголке души поселилась укоризна: только что пеняла чужестранку за обман, а теперь сама с головой в него окунается. Осмотрев коридор в обе стороны, девушка закусила губу. И что теперь? За которой из дверей искать румийку? Хани отмахнулась от паники. "Направо иди", - зашептал знакомый голос в голове. В последнее время та, кто назвалась госпожой Хелдой, зачастила. Ее голос приходил внезапно, то посреди ночи, заставляя Хани просыпаться, то с рассветом, а то и вовсе, когда девушка занималась обыденными делами. Девушка не особо волновалась ее голосу: с детства они привыкла слышать голоса ушедших предков, и они часто становились ей помощниками. После того, как голос красивой госпожи из Белого шпиля впервые "ожил" в ее голове, девушка решила, что та умерла, и теперь является к ней невидимым предвестником. В башне фергайр, когда яд проникал в тело Хани, она будто бы видела подол платья той госпожи, следом за которым шла, словно за путеводной нитью, но госпожа так и не показалась. Вспоминая события того дня, девушка решила, что не было ни платья, ни Хелды, а все образы подсовывала отравленная кровь. Но после, когда госпожа заговаривала с ней, ее наставления сбывались. Хани доверилась ей, перестав подвергать сомнению слова и указания.

Теперь же голос Хелды обрадовал девушку как никогда прежде. Она повернулась в правое крыло коридора, и пошла по нему, дожидаясь других советов. Но нужда в них отпала, когда одна из дверей отворилась, выпуская из недр комнаты пилигримку. Увидев Хани, девушка остановилась и улыбнулась. Лицо ее сегодня казалось еще прекраснее, а невинность в глазах подкупала настолько, что Хани на мгновение засомневалась - а не обманул ли Раш их всех в который раз?

- Доброго дня тебе, северянка, - приветливо поздоровалась пилигримка.

Хани кивнула. Неуверенность намертво прилепила язык к гортани, и девушка не нашла сил сказать что-то вежливое в ответ. Пилигримка едва заметно пожала плечами и направилась в сторону лестницы. Хани оглянулась - еще немного, и румийка исчезнет, спустится в полный людьми зал, где им уже ни за что не поговорить с глазу на глаз. Вышло время всяким сомнениям, подумала девушка, и произнесла:

- Они знают от какой крови родился Раш.

Пилигримка остановилась. Несколько тягучих мгновений она стояла к Хани спиной. Девушка не отступилась, и, на всякий случай, повторила свои слова. Не может быть, чтоб румийка не расслышала их в первый раз, но Хани не хотела испытывать судьбу.

Пилигримка подскочила к ней, сцапала за шиворот - быстро, словно кошка мышь - и чуть не силой швырнула к двери своей комнаты. Хани охнула, хватаясь руками за стену, чтоб удержаться на ногах. Тем временем румийка отперла замок и хмуро кивнула Хани, мол, входи. Девушка отбросила страх и переступила порог комнаты. Румийка вошла следом, перед тем проверив, не стал ли кто свидетелем разговора.

- Как? - только и спросила она, когда дверь была надежно заперта изнутри. Пилигримка навалилась плечом на стену, скрестив руки на груди, и ничто не выдавало ее настороженность. Но Хани чувствовала, что румийка взволнована.

Девушка вкратце пересказала разговор. Чем больше Хани говорила, тем сильнее хмурилась румийка; под конец ее брови сошлись единой ниткой, точно так же, как случалось у Раша, когда он был недоволен.

- Выходит так, что это из-за моей болтовни братец попался, - вслух произнесла пилигримка.

Ждала ли она ответа или нет, Хани не знала, но предпочла пока помалкивать, чтоб не спугнуть хрупкое доверие. Если румийка откажется помогать, оставалось одно - молить богов сотворить чудо и открыть дверь. Или испытать судьбу и попытаться стащить у Арэна ключ. Хани мало верила в успех запасного варианта, вернее всего, дасириец, даже если дурманное зелье его разберет, почувствует ее неумелые попытки, и тогда придется объясняться до конца. А ждать, пока сон сморит дасирийца и остальных, девушка не могла - слишком мало времени останется на побег.