Рустам Панченко - Герцог (Книга 1) Путь в неизвестность

На одевание было потрачено времени меньше чем в армии тратит на такое же действо солдат. Вылетел во двор резиденции и никого не увидел. Никого. Казалось, что все вымерли или куда-то исчезли. Сейчас бы хоть какое-нибудь транспортное средство. Меня осенило и я заорал?

— Котяра! Где тебя носит, когда ты нужен?

Последнее было лишнее, так как из-за спины сразу же ответили, что нечего так орать, он не глухой. Оглянувшись, увидел не только этого красавца, но и все свои вооружённые силы. И, как понимаете, вооружены они были и когтями, и зубами и прочими убийственными штучками.

— Нам нужно срочно остановить казнь! Боюсь, что там пострадают мои друзья. А друзей обижать нельзя! Согласны?

Все синхронно кивнули.

— Тогда вперёд! — сообщил я, уже заскакивая Котяре на спину.

Тот от такой простоты чуть не подавился.

— Не тормози, дружище! Погнали! — взмолился к нему.

— Погнали — так погнали, — выдавил он и рванул с такой скоростью, что я чуть не вылетел со своего транспорта.

Если я ещё хоть один раз залезу на спину этому ненормальному — гадом буду! В этом моя уверенность крепла с каждой секундой. Всё понимаю, но нестись с такой скоростью по крышам домов, притом на высоте далеко не первого этажа… Он просто псих! Остальные мысли были сплошь непечатные, которые, как воспитанный молодой человек, озвучивать не буду.

Мы примчались на ту же площадь, где несколько часов назад мне удалось вырвать своё будущее из чужих загребущих ручек. Там стоял эшафот. Тот же помост, но уже с большой колодой посредине. Сразу начал идентифицировать находящихся на нём. Так, палач — один штук, солдаты — шесть штук, пара каких-то тёмных личностей, какой-то говорун с рулоном бумаги. Осталось трое заключённых непонятной наружности. Узнать их было практически нереально. Одежда скрывала то, что не смогли скрыть синяки и грязь.

Приговор уже дочитывали и толпа, которая уже была неплохо подогрета спиртным, ревела в предвкушении потехи. Правду сказал один из древних, что людям нужен только хлеб и зрелища. Что делать? Как быстро пробраться через всю площадь и остановить несанкционированную казнь? Мой взгляд упал на одного из семи мелких. Он был собран и готов к прыжку.

— Так, мелкие, приказ такой: мухой на эшафот, и вырубать всех, кто попытается навредить пленным. И, постарайтесь, без смертей и лишнего вредительства. Вперёд!

Их как ветром сдуло. Как же нужно посмотреть, что там происходит. Напряг зрение и чуть не упал с Котяры. Картинка перед глазами была отмасштабирована в сторону увеличения. Вот это прикол. Но удивляться времени не было. Когда заметил мелюзгу на эшафоте, стало поспокойнее. Когда же один из них подошёл к самому худому из пленников и играючи перекусил цепь на ручных кандалах, которая тут же довольно громко загремела, падая на доски пола, на них уставились как на восьмое чудо света.

Главный говорун начал лихорадочно командовать парадом, но его просто сбили с помоста, как кеглю. Вот интересно, как при столь малом весе у них получается такое творить с большими предметами? Ладно, это всё лирика. Был один момент, который бросил меня в холодный пот, когда палач замахнулся своим топориком на моих котят. Им капут, такого удара они не вынесу. Но они и не собирались ловить топор своими зубами, а просто увеличили свою скорость и одежда палача превратилась в тонюсенькие полоски, которые держались только на плечах и ничего не прикрывали. Смешного в этом ничего не увидел, но народу понравилось, толпа, разогретая уже довольно-таки неплохо, начала ржать и тыкать пальцами в этого болезного. Он же не мог себе места найти на этом пьедестале почёта.

— Теперь наш выход, ребята, — сообщил Котяре, Кейт и Лео. — Как будем прокладывать дорогу через это море?

— А давай по стеночке, а потом по канату, натянутому над площадью, — предложил этот изверг.

Меня так передёрнуло от таких предложений, что остальные заулыбались.

— А ты порычи, как прошлый раз, — предложила Кейт, — у тебя такой красивый голос.

Эта кошачья морда буквально засветилась от похвалы. Культурно попросил меня слезть с него, он всё-таки не ездовая скотина, вышел немного передо мной, шаркнул лапой, прям конферансье в театре, и… замяукал настолько жалобным голосом, что слезу пробило. Хотел подойти и дать ему по шее, но, соразмерив величину своего кулака и его шеи, решил воздержаться от нанесения себе непоправимых увечий.

Как ни странно звучит, но этот жалобный голосок возымел эффект. Сначала оглянулись те, кто стоял к нам ближе всего. Увидев меня, они начали расступаться и кланяться. По толпе пронеслась информация о том, что герцог пожаловал. И как они определили, что я герцог? Посмотрел на себя, одетого, как ни странно в парадную одежду, потом на Котяру и вспомнил анекдот, в котором Штирлиц никак не мог понять, что его выдаёт как советского шпиона, то ли автомат, то ли парашют, тянущийся за спиной, а оказалось, что этикетка на пиджаке.