Анатолий Нейтак - Мечтатель

Во-вторых, характер девушки изгадился окончательно. Обет молчания помогал всё хуже, тренировки до изнеможения — тоже. Тем более, что во время этих клятых тренировок она начала сбиваться. Это она-то! При выполнении годы назад затверженных форм и связок! Разумеется, это не улучшало её самоконтроль. Да, уж, совсем не улучшало. Некоторое облегчение давало лишь молчаливое и исступленное избиение деревьев. Словно приступы, честное слово.

По завершении очередного приступа я молча исцелял разбитые в кровь кулаки, и на несколько часов сидящий в Кимаре демон утихал. Но чем дальше, тем чаще требовалась подобная «разрядка». К тому же за два дня до окончания срока испытания во время очередного избиения очередной сосны разрушительная сила снова нашла выход, и кровь, что обагрила кору, начала разъедать плоть дерева, словно кислота.

А в-третьих, в тот же день ближе к вечеру нас с Плетью застукал Лараг. Ну… что сказать. Нам и без того неоправданно долго везло…

— Вот, значит, какие указания выдал тебе Керм. М-да-а-а… Забавненько, гнилого трупа ему в полюбовнички и архидемона в зятья.

Голова кружилась и звенела. Во рту и горле ощущалась едкая и кислая вонь рвоты.

«Я… не смог?»

— Верно, дорогой куратор. Ты не смог. Хотя я бы не сказал, что от недостатка старания.

Чужие руки и что-то ещё, совместно, вздёрнули его в сидячее положение, вызвав новую волну тошноты. Впрочем, недомогание быстро пошло на убыль. А вот головокружение, напротив, стало ещё сильнее. Если бы не руки, придерживающие его — не удержался бы, упал обратно.

Браслет на руке, данный учителем, леденил кожу. Сигль на затылке дёргался, так и норовя уползти прочь, сигль на груди горел ожогом, гильдейский знак пульсировал, как воспалившийся зуб. Всё это должно было что-то значить — вот только он никак не мог сосредоточиться в должной мере, чтобы понять эти сигналы. Головокружение забивало всё и вся.

— Сейчас я медленно — очень медленно! — верну тебе понимание происходящего. Но если хоть шевельнёшься, из рейда мы вернёмся без куратора. Усвоил? Моргни!

Он моргнул. И снова моргнул.

Кажется, из глаз непрерывным потоком лились слёзы… иначе почему так плохо видно?

«Это действительно слёзы. А я действительно попытался их сжечь. Но не успел.

Ох!»

Слезотечение прекратилось. Раз — и всё. Как выключили. Перед ним обнаружился сидящий на корточках и держащий его за грудки Иан-па, а чуть поодаль — выглядывающая из-за плеча Иан-па, на удивление спокойная Кимара Плеть.

Перед ним? Он… Кремень. Нет. Не совсем так. Он — Лараг.

«Трудно вспоминать. Почему?»

— Моя вина, — сообщил Ложка. Впрочем, ни малейшего следа раскаяния в его голосе не звучало. — И скажи спасибо, что мой способ обезвреживания недружественных магов сработал, как задумано. Иначе пришлось бы применять более суровые меры.

— Ка… какие?

— Не важно. Но доза элэсдэ тебе бы не понравилась… ладно. К теме. Поскольку я уже успел порыться в твоих мозгах, причины нападения мне известны. Однако хотелось бы всё же уточнить пару моментов, чисто для протокола . Готов отвечать?

— За… чем? Почему… не прочтёшь… сам?

— У меня свои резоны . То есть соображения. Итак: ты действительно был готов убить меня и Кимару из-за того, что она во время тренировки сбросила часть своей магии?

— Она… «порченая»… сорвалась. Это…

— Не юли. Ты пытался убить не только её, ты и меня хотел спалить. Значит, понимал, что я буду активно возражать. Понимал ведь?

— Да.

— И всё равно начал действовать. Почему?

— Приказ. Сам же… понял.

— А плюнуть и растереть на этот «приказ» ты не думал?

— Срыв… опасен. Если же… срывается «порченая»… опасность… девятикратна.

— Слышал бы ты себя со стороны! Чтоб ты знал: Кимара уже не первый день… срывается. И пострадали от этого только деревья да ещё одна особо невезучая кружка. Мы контролируем ситуацию . Управляем происходящим. Отчасти. Есть у меня подозрения, плавно переходящие в уверенность, что по окончании рейда срывы прекратятся. Или станут более управляемыми, что, в сущности, равнозначно. По-прежнему будешь настаивать на выполнении приказа?

— Я… нет.

— Ишь ты. Честный, надо же. Или меня боишься?

— Если… управляемыми… не станут…

— А вот тогда будет отдельный разговор. Но ты вмешиваться не будешь. Слово!

— Ты… в ответе…

— Ещё бы.

Иан-па встал, одновременно без видимых усилий вздёргивая его в стоячее положение. Криво усмехнулся, опустил правую руку.