Павел Шумилов - Иди, поймай свою звезду. Караван мертвецов. Адам и Ева - 2

– Это как понять?

– Обычно наши эксперименты длятся две секунды. Поле держится три. Полсекунды на начальное накопление энергии в поле и половина на всякий резервный случай. Точнее, по истечении двух с половиной секунд станции должны удерживать заданную напряженность поля, пока кто–то потребляет энергию. И еще потом полсекунды на всякий пожарный. Так вот в этот раз все станции, вместе взятые, не смогли удержать нужную напряженность. Поле просело почти до нуля. И станции с дикой перегрузкой работали аж пятнадцать секунд. Потом похититель отключился, станции подняли напряженность до заданной и тоже отключились. Но было поздно.

– Поздно – что?

– Спасать станции. Они все сгорели.

– Продержались до конца, а потом дружно сгорели?

– Ага. Они еще десять–пятнадцать секунд могли бы работать, это уже ничего не меняло. Мы же не зря проводим эксперименты за три секунды. Три секунды станция любую нагрузку вынесет. И четыре вынесет. Но после пяти ее уже ничто не спасет. Так уж они сделаны.

– И все сгорели?

– Да. Осталось около двух десятков. Те, которые были неисправны и ремонтировались.

– Сколько же их всего было?

– Миллион двести тысяч.

Второй раз за день выпадаю в осадок. Начинаю нервно хихикать. Уголек терпеливо ждет, пока я успокоюсь.

– Зачем столько?

– Мы готовили крупный эксперимент. Четверть века готовили. Даже еще больше, – Уголек, кажется, опять готова пустить слезу. Даже нижняя челюсть дрожит. Больно наступаю ей на кончик хвоста. Вздрагивает, слабо улыбается и делает движение головой, будто хочет меня боднуть.

– Их починить можно?

Уголек пожимает плечами.

– Что случается с полюсом нуль–т камеры, если его нагреть до трех тысяч градусов? А с электроникой? Теперь это куски шлака. Но все, что не относится к генератору, цело.

– Вы не догадались поставить аварийные выключатели?

– Мы их специально не поставили. Пойми, это не промышленная аппаратура, а научная. Что бы ни случилось во время научного эксперимента, энергия должна поступать. Пусть все горит огнем, но энергия должна быть. Иначе может сорваться уникальный эксперимент.

– Кажется, именно так все и закончилось: горело огнем.

– Паршивцы забыли прочитать инструкцию по эксплуатации, – улыбнулась она.

– Как устроен генератор?

Уголек берет лист бумаги, рисует круг. Вокруг него – прямоугольнички.

– Самая важная деталь – сферическая камера. Стенки из чего–то жутко тугоплавкого и очень крепкие. Метровой толщины, кстати. Справа и слева – полюса нуль–т. Сверху и снизу – преобразователи вещества в поле. С помощью нуль–т мы вырываем из центра звезды кусок вещества и помещаем в центр камеры. Какое давление в центре звезды, ты знаешь. Вещество, естественно, разлетается к стенкам, но прежде, чем успевает долететь, преобразователи превращают его в энергию поля. Процесс идет чисто и без потерь, но часть электромагнитного излучения все же достигает стенок. От этого стенки нагреваются.

– До такой степени, что все вокруг выгорает.

– Да. Но пока прогреется насквозь метр металла, проходит секунд тридцать. Все это время генератор может работать с дикой перегрузкой.

– Вы не позаботились о том, чтобы сделать охлаждение.

– Да ты что, с ума сошел? Генератор не рассчитан на тысячекратные перегрузки. Никто никогда не делает технику с таким запасом прочности.

Уголек нервно бегает по комнате. Ловлю ее и прижимаю к себе.

– Ну ведь на самом деле, никто не будет взвешивать пять тонн на аптечных весах. Этого ни одни весы не выдержат, – она все еще не может успокоиться, поэтому начинаю покусывать ее за ухо. Конечно, она права. Три градуса – не три тысячи градусов. На три градуса холодильник не нужен. И на сто не нужен. Зато какой резерв роста заложен в конструкцию! Если вместо одной камеры использовать несколько… Одна в работе, остальные остывают. Или для охлаждения туда жидкий воздух по нуль–т впрыскивать. Даже менять ничего не нужно.

– Ну сколько можно?

– Не верю!

– Чему?

– Что ты по мне соскучилась.

– Ах ты провокатор! Ну держись! – она переворачивает меня на спину, садится верхом, и я держусь… Потом в изнеможении падает рядом со мной на бок.

– Коша, мне стыдно…

Я безмолвствую. Сейчас начнется шантаж. Я обречен, но немного ей подыграю. Иначе где же радость победы?

– Мы же команда спасателей. А чем занимаемся? Время теряем.

– Один часик за пятьдесят лет. И я впервые слышу про спасателей.