Александр Бушков - Анастасия (сборник)

Машина бесшумно покатила мимо вытянувшихся в струнку юнкеров.

– Вы довольны? – спросил князь Голицын.

Дерек молчал, он пытался найти подходящие слова и понять, есть ли они вообще. Князь, видя волнение собеседника, не повторял вопроса, и какое–то время они чуточку скованно слушали радио.

– Сегодня Его Императорское Величество Государь Михаил Третий встретится в Петергофе с Королем Польским, Его Ясновельможностью Яном Четвертым Радзивиллом…

– Вторая попытка пилотируемого штурма заатмосферного пространства! При достижении ракетой «Сикорский–4» высоты в восемнадцать верст обнаружились неполадки, вынудившие штабс–капитана Белецкого и поручика Алимханова прибегнуть к аварийному катапультированию. Отважные ракетонавты благополучно достигли земли в сорока верстах юго–западнее Пишпека…

– Губернатор Аляски, действительный тайный советник Иваницкий дал прием в честь участников Большого Ралли Колорадо–Юкон…

– Вы довольны? – спросил князь Голицын. – Я постарался сделать все, что было в моих силах. Наш… объект, в общем–то, практически забыт и в империи, и в остальном мире, и, получив из МИДа вашу просьбу, я удивлен был, что по ту сторону океана еще помнят…

– Газетное дело, специфика… – сказал Дерек, глядя перед собой. – В редакции любой мало–мальски солидной газеты имеются досье на всех мало–мальски выдающихся деятелей, независимо от того, канули они в небытие или процветают. Пока они живы, за их судьбой следят и вносят дополнения. А вашему… объекту скоро исполнится, семьдесят пять, круглая дата…

– Понятно. И все же, вы довольны?

– Если бы я знал, – сказал Дерек. – Если бы я знал…

Он оживился вдруг, отыскав надежную тропу, на которой вновь становился целеустремленным профессионалом. Вспомнил о магнитофоне. Поднял с сиденья и положил на колени черный чемоданчик «Лодыгин–Филипс»:

– Князь, в преддверии юбилея вашего… подопечного я попросил бы вас сказать несколько слов для наших читателей. Вы правы, все забыли, как это начиналось, как было…

Нажал кнопку и с облегчением откинулся на упруго–мягкую спинку сиденья. Князь Голицын сосредоточенно и отрешенно смотрел вперед, на несущуюся под колеса черную автостраду, на полосатые верстовые столбы.

– Понимаете ли, виной всему неразбериха, – сказал он наконец, – и кое–какие свойства человеческой психики. Когда генерал Деникин взял Москву, а Колчак соединился с союзниками под Вологдой, с военной точки зрения все было кончено. Остальное было уже делом рук полиции и жандармерии. Даже Камо с Джугашвили, за которыми пришлось три года гоняться по горам Кавказа. Тогда, в первые дни… Видите ли, мистер Рид, даже у жажды мести есть свои пределы. Старика спасли парализованные ноги, следствие ранения. Не так уж трудно расстрелять у кремлевской стены вопящих от ужаса бонапартиков и поднять на штыки ожесточенно отстреливающихся живорезов из чрезвычайки. Это война – и расплата. Но психологически гораздо сложнее вздернуть человека с парализованными ногами… Понимаете?

– Кажется, да.

– Наш подопечный уцелел в первые шалые дни. Врачи считали, что любые потрясения, в том числе, конечно же, информация о происшедших в стране изменениях, непременно убьют больного, находившегося в устойчивом полубреду. Решено было лечить – и ждать суда. Ради вящей скрупулезности новая охрана была переодета в совдеповскую форму. Ну, а потом… Стабилизация положения в стране, более важные, первоочередные задачи, коронация государя, программа экстренного выхода державы из кризиса, отмена военного положения, думские дебаты, амнистия инвалидам, выступления либералов… Мы очень добрые после драки, когда разожмутся кулаки и отойдут сердца. А закон есть закон. Амнистия инвалидам должна охватывать всех без исключения. И все как–то незаметно осталось по–прежнему. Никто не стал его разуверять. Можно сказать, закрутилась бюрократическая карусель. Номера уже несуществующих газет, сильная группа ученых и экспертов, сохраняющая у подопечного иллюзию, будто революция победила и жизнь всего мира подчинена полыханию красного пожара…

– Я знаю, – сказал Рид. – Это история. Перечень событий и дат. Но там нет главного – всеобъемлющих истин.

– Господи, а откуда им взяться в истории? Никаких всеобъемлющих истин в истории не бывает…

– И все же…

– Ах, ну да… – сказал князь. – Думаете, вы первый, кто пытался выяснить, что обо всем этом думаю лично я?