Дмитрий Емец - Месть валькирий

Юноша терпеливо наблюдал, как Буслаев поднимается с земли.

– Ты хотел меня убить! – крикнул Мефодий.

– Ну и что? Не я начал первым, – спокойно ответил юноша.

Во взгляде, которым он смотрел на Мефа, было отчуждение. «Он смотрит на меня, как на дохлую собаку... Даже нет: на очень давно дохлую собаку», – затруднился с определением Буслаев.

– Я бы остановил скамейку, – сказал он. Юноша пожал плечами.

– А я бы не останавливал. Не будь я ученик Мировуда, если отпущу тебя живым.

– Я в ужасе. А кто такой Мировуд? – поинтересовался Мефодий.

– Не забалтывай меня, наследник мрака! Это знание ничего тебе не даст, ибо ты скоро умрешь. Мировуд – величайший волхв и некромаг.

Меф сильно не вслушивался.

– А... маг, даже не страж! Так они все великие, ясный перец... Невеликих магов вообще не бывает. Они все или просто великие, или супер-пупер-великие, или обалденно великие, сказал он пренебрежительно.

Хотя Буслаев не так много времени провел в резиденции мрака, однако успел впитать распространенное среди стражей отношение к магам. Перстень Мировуда оскорблено сверкнул. По его ободу пробежала красная искра. Магические перстни умеют благодарно хранить память о хозяине.

– Не нарывайся, наследник! Не такой уж ты крутой... Ты пришел сюда, потому что я, Матвей Багров, захотел этого!

– Чушь! Я пришел сюда сам! – вспылил Мефодий. Пожав плечами, Багров сунул руку в карман и, достав что-то, бросил Мефодию под ноги. Тускло блеснуло серебро. Едва увидев кость, Буслаев сразу узнал проклятую стрелку, которая вела его. Гнев охватил его. Все это время он плясал под чужую дудку, запыхавшись, бежал по указке проклятого некромага, как котенок за бумажкой.

– Ну а теперь ты должен умереть... – сказал Багров.

Сказал устало, без вызова, словно о чем-то заурядном. Мефодий на миг ощутил пробежавший по спине холодок, но одна мысль, что он, Буслаев, позволит кому-то запугать себя, была так оскорбитель на, что Мефодий сразу вспыхнул.

– Что, прямо сейчас? Но хотя бы пять минут у меня есть? – спросил он с издевкой.

– Нет. Перед смертью не надышишься!

– Мне просто интересно: ты пришел сам или тебя подослала трусливая валькирия? Ну, разумеется, она. Боится расплаты за Даф и Ирку! – презрительно уронил Меф.

– Ирку? – удивленно переспросил Багров. – При чем тут Ирка?

Едва он это сказал, у Мефа закружилась голова. Виски заныли от ломкой боли. Тайна валькирий охраняла свои дальние подступы. Багров, впившийся глазами в лицо Мефодия, истолковал это новое выражение как страх.

– Трясешься, темный страж? Тем хуже! Если ни каких ценных добавлений у тебя нет – приступим. – сказал он брезгливо.

Багров распахнул куртку, и Мефодий внезапно увидел в его руках саблю. Гарду образовывала крестовина с тремя дужками. Две боковые ответвлялись от передней и, изгибаясь, вновь соединялись с крестовиной. Передняя дужка отходила от крестовины под прямым углом, защищая кисть. Конец крестовины был закруглен и слегка загнут вниз.

Быстро взглянув на оружие истинным зрением, Мефодий определил, чего сабля вполне обычная, лопухоидного происхождения. Правда, клинок слегка серебрился.

Похоже, на режущую кромку было наложено заклинание. Кроме того, внутри рукояти находилось нечто, что не просвечивалось даже истинным зрением. Это открытие немного встревожило Мефа. Он привык, что истинное зрение помогает постичь природу всех предметов. Уже одно существование исключений неприятно настораживало.

– Надеюсь, ты знаешь, что это такое? – поднимая саблю, поинтересовался Матвей у Буслаева.

– Откуда? Я первый раз вижу легкую кавалерийскую саблю образца 1809 года. Клинок стальной искривленный однолезвийный, с широким долом, – Уронил Мефодий.

Арей есть Арей. Его науку не забыть. Бывало, в кабинете он раскладывал на столе, полу, стульях десятки клинков – сабель, полу сабель, шпаг, рапир, мечей, эспадронов – и рассказывал Мефу о каждом, заставляя определять его на ощупь, с завязанными глазами.

– Такой мухобойкой хорошо работать с коня, а вот пешим не очень-то... Надеюсь, ты взял с собой Надувную лошадку? – продолжал Меф.

– Хватит болтать! Ты начинаешь? – с раздражением отвечал Багров, взмахнув клинком перед самым носом у Буслаева.

Тот слегка отстранился и попытался удержать лезвие взглядом. Бесполезно. Его взгляд, способный затормозить даже автобус, здесь был бессилен. Серебрящийся магией клинок выскальзывал, рассекая силу взгляда Мефодия, как струю воды.