Елена Вахненко - Отдать долги (кн.2) [СИ]

Назар, недоуменно наблюдая за странной сценой, искоса взглянул на Жозефа. Последний стоял, сцепив руки на груди и упрямо изучая какую-то точку на паркетном полу. Потом вскинул голову и твердо сказал:

— Не надо, Таисия. Спасибо, но не надо. Я фаталист.

Таисия окинула его долгим изучающим взглядом, потом спокойно кивнула:

— Хорошо. Это не мое дело. Но я сказала то, что должна была сказать.

Она обняла на прощание Мишель, чмокнула в щеку Назара и, поколебавшись, неуверенно протянула руку Жозефу. Последний осторожно сжал ее пальцы:

— Спасибо, Мишель. Все будет хорошо, вот увидишь.

— Ты, правда, так думаешь? — взволнованно спросила эльф, вдруг почувствовав себя маленькой и беззащитной. Сейчас она почти понимала, что притягивает Мишель в этом холодноватом человеке. Влад был совсем другим… Впрочем, Таисия редко нуждалась в “отеческом” утешении.

— Я правда так думаю, — спокойно подтвердил Жозеф, и его губы тронула слабая улыбка, тотчас преобразив черты этого надменного лица. Он продолжал слегка сжимать пальцы собеседницы. — Ты найдешь Влада, и окажется, что с ним и Костей все в порядке. Вы вернетесь сюда, а мы будем ждать вас тут: здоровые, веселые… живые.

Не сводя с Жозефа завороженного взгляда, Таисия жадно слушала его уверенную речь, словно внимая некоему аутотренингу. Из состояния транса ее вывел ироничный голос Назара:

— Наш оракул высказался, теперь можешь быть абсолютно спокойна, Таисия.

Мишель рассерженно шикнула на него, а эльф, в последний раз кивнув, торопливо выскользнула за дверь. Еще минута — и она не выдержит, заплачет на глазах у всех! А это ей не по возрасту, пожалуй…

Снаружи девушке стало немного легче. Вдыхая свежий, напоенный ароматами летнего утра, воздух, она выпрямилась, улыбнулась и, прижимая плотнее к себе сверток, торопливо сбежала по нескольким ступеням вниз, в парк.

До самого вечера Мишель пребывала в дурном расположении духа. Ее раздражало всё вокруг, включая скрывшегося в спальне Жозефа и бесцельно слоняющегося по дому Назара. Более того, у девушки было смутное подозрение, что цыган ищет повода остаться с ней наедине — отчасти поэтому она практически весь день провела в парке: прогуливалась по ярко освещенным аллеям, сидела на мраморных скамьях и вспоминала, вспоминала, вспоминала….

Ей никого не хотелось видеть, ни с кем не хотелось разговаривать. Ей казалось, любая беседа с Назаром приведет к неминуемо трагичной развязке, а Жозеф… Жозеф сейчас вызывал в душе девушки противоречивые эмоции. И именно в них старалась разобраться, уединившись, рыжеволосая гостья Хуана.

Жозеф… Со стороны он порою производил впечатление слишком замкнутого, надменного, холодного, даже нелюдимого, человека. Впрочем, таков он и был… но только не с ней! С ней, Мишель, он был совсем иным: мягким, нежным, понимающим…

“И что же тогда тянет меня к Назару? — сердито думала Мишель, рассеянно оправляя складки на юбке. — Он даже не в моем вкусе!”

Она, конечно, признавала, что Назар красив и горяч — но, с другой стороны, этого слишком мало, чтобы вызвать по-настоящему сильную привязанность. Мишель не причисляла себя к темпераментным женщинам, а потому не считала страсть подлинным достоинством, отдавая предпочтение глубоким и стабильным чувствам. Типаж Назара представлялся ей чересчур поверхностным: такие, как он, подобны мимолетному огоньку: мелькнут, вспыхнут — и гаснут в темноте. И загораются снова, — но уже для других.

“Со мной происходит что-то странное, — продолжала размышлять девушка. — Это не влюбленность. Это наваждение. Это опьянение”

Она задумчиво провела кончиками пальцев по темно-синему подолу своего наряда. Корсаж платья туго обтягивал ее грудь, затрудняя дыхание, — и все-таки, не смотря на отдельные неудобства, столь изысканное облачение нравилось Мишель куда больше прежних откровенных туник. Длинное, густо-лиловое, оно умело вычерчивало контур ее фигуры, делая акцент на женственности форм.

Нынешний гардероб Мишель состоял, в основном, из подаренных Хуаном вещей (добытых, по-видимому, из того же таинственного источника, что и продукты питания). Но самые красивые платья сшила местная портниха — довольно частая гостья в особняке древнего колдуна. И если Таисия выбрала максимально простые фасоны, то Мишель с восторгом согласилась примерить что-то более вычурное. И осталась вполне довольна собственным отражением в зеркале: ей явно шла броская роскошь, придававшая красок природной бледности и оттенявшая красноватое золото волос.