Экипаж

Тело мертвой красавицы выглядело свежим и нетронутым, как будто она просто прилегла отдохнуть на минутку. Конечно, так и должно было быть – консервирующий саркофаг мог сохранять ее нетленной хоть вечно. Однако излучение ирронация пагубно действовало на любую протоплазму – что живую, что мертвую. Так что императрица Белинда также должна была превратиться в зловонную зеленую лужу...

- Да какая разница... – не пожелал сейчас размышлять над очередной загадкой капитан. – Какая разница...

- Так что, вас можно поздравить, ваше величество? – грустно посмотрел на него Ежов. – Насколько я понимаю, теперь...

- Да, думаю, да... – без видимой радости кивнул Моручи. – Да уж, теперь...

- Теперь, как и раньше, императором остаюсь я, - ледяным голосом сказал кто-то за их спинами. – А ваши слова, господа, являются государственной изменой...

Глава 24

Если вы наконец-то увидели свет в конце туннеля, не радуйтесь раньше времени – скорее всего это поезд.

Анна Каренина

Моручи и Ежов развернулись в сторону говорившего. Очень медленно.

Там стоял типичный имперец – рослый, мускулистый, усатый, с каплей японских черт в лице. Одет в военную форму, похожую на ту, что всегда носил Моручи, только потемнее и с другими погонами. Черные волосы украшены простым платиновым обручем с одним-единственным украшением – стилизованным полумесяцем в центре. Символ императорской власти...

За его спиной возвышался Великий Муфтий, держащий за шкирку слабо вырывающегося Денисова. Время от времени старик встряхивал добычу, но в этом не было особой нужды – на лице воришки было написано странное оцепенение.

Моручи медленно приложил ладонь к виску – отдал честь. Имперцы, будучи очень милитаристским народом, не кланялись своему императору, а отдавали честь. Ежов посмотрел на него и повторил жест.

- Не спеши хоронить меня, Святослав, - еле заметно усмехнулся в усы Юрий Второй. – Многие пытаются, но, как видите, я все еще жив...

- А... х-ха... а... кх-кха... – начал заикаться Моручи, указывая то на императора, то на множество вонючих зеленых луж.

- Да, что-то здесь грязно, - согласился с ним Юрий. – Немедленно вычистить зал для траурных церемоний.

Ежов не понял, к кому он обращался, но его приказ выполнили незамедлительно – в зал скользнули несколько человек в спецкостюмах и десяток роботов-уборщиков. Между словами императора и их появлением прошло секунды две, не больше.

- Ваше величество, разрешите доложить, в здание проникла организованная террористическая группа. – Рядом с императором вспыхнула голограмма шефа охраны. – Нами взято девять членов банды, остальные пока...

- Все живы? – перебил его Юрий.

- Да, хотя некоторые... помяты... – с трудом подобрал слово его подчиненный. – Судя по подготовке, это опытные тер...

- Освободить и проводить в мой личный кабинет, - не стал дослушивать император. – Вежливо.

- Слушаюсь, - погасла голограмма.

- Что ж, господа, мне почему-то кажется, что у вас ко мне накопилось множество вопросов? – перевел взгляд со Святослава на Михаила и обратно император. Сейчас, с распахнутыми ртами и совершенно офигевшими глазами, эти двое выглядели просто-таки клонами. – Думаю, я могу уделить вам немного времени... да, Святослав, надеюсь, ты доставил Куросаву?

- Доставил...

- Хорошо. Меньше работы моим ребятам. Думаю, этот человек больше не будет доставлять нам неприятностей, ваше святейшество. Освободить.

Великий Муфтий Тосара послушно наклонил голову и Денисов немедленно очнулся, вырвался из его хватки и начал сочно материться.

Спустя несколько минут весь экипаж «Вурдалака» доставили в личный кабинет Великого Муфтия, находящийся на том же этаже, что и зал для траурных церемоний.

Хозяин кабинета скромно встал в углу, император уселся в глубокое кресло за столом. В быту имперцы придерживались консерватизма, и их мебель не была настолько урбанизированной, как на планетах СОП. Широко использовалось дерево – в отличие от остальных сверхдержав, в Империи не пренебрегали этим материалом.

Юрий Второй обвел взглядом двенадцатерых космонавтов, еле заметно улыбаясь в усы. Кстати, усы у него были точно такие же, как у хорошо всем известного коммунистического лидера с тигриными глазами.

Из всего экипажа более-менее здоровыми выглядели только Моручи и Ежов. Чешуя Косколито почернела от копоти – «Эринию», на которой он рассекал, отвлекая на себя внимание, все-таки взорвали. Соазссь выглядел склизкой кучей грязного белья и мелко дрожал, едва сдерживаясь, чтобы не впасть в истерику – после потери столь огромной денежной суммы его рассудок оказался под угрозой. Фрида с трудом стояла на ногах – она удерживала наступающих охранников до тех пор, пока не ослабела настолько, что упала в обморок. Лицо и тело Джины превратилось в кровавое месиво – ее дубасили до тех пор, пока она не перестала дергаться. Койфмана пришлось замотать в несколько слоев заживляющих бинтов – его прошили очередью из автомата. Рудольф выдыхал облака густого дыма и беспрерывно сочился какой-то мерзостью. Сиреневый Бархат утратил все цвета и стал прозрачным, как стекло. Дитирон вяло шевелил паутинными бородавками – бивни и роговую броню ему сожгли бластерами. Голова Остапа стала еще более приплюснутой – на него упал значительный кусок крыши. Точнее, его просто завалило, как Самсона в храме. Ну а Денисов изрядно пострадал от рук разъяренного ментата-священнослужителя...