Александр Данковский: Папа волшебницы

— Вредоносные последствия здешней магии, — попытался пошутить я. — Ну что, поедем налево?

— Зачем, гном же, вроде, не велел?

— Во-первых, это всего лишь твоя трактовка его каракулей. Во-вторых, может, ему интересно наши велики захапать, вот он и направил нас к себе домой.

— Ага. А по левой тропке мы как раз прямиком до родного подъезда доедем? Пап, не смеши.

— Командовать парадом буду я. Поехали налево. Вдруг мы как раз оттуда и приехали.

Фигушки мы оттуда приехали. Во-первых, поперек левой дорожки — кстати, весьма и весьма заросшей, — лежало огромное бревно, через которое мы, если мне не изменяют остатки памяти, не перелазили во время прогулки. Во-вторых, когда мы через него все же перевалили по моему упрямому настоянию, дальше пути просто не было, тропка терялась в молодой поросли. Чертыхаясь, я попытался пробиться дальше пешком, крепко обстрекался крапивой и исцарапался то ли малиной, то ли ежевикой, продрался сквозь колючки только для того, чтоб убедиться, что под ногами уже чавкает, решил не искушать судьбу и вернулся.

— Ладно, поехали направо, исполняя заветы твоего малорослого приятеля.

Это я сделал вид, что признал свою ошибку. Юленька поняла и не стала уподобляться худшей половине человечества. О ком я? О тех, кто на ее месте не преминул бы выдать сакраментальное: "А я ведь говорила!". Вместо этого она вдруг тихо так спросила:

— Пап, а ты не боишься?

— Чего?

— Ну, совсем же незнакомый мир. Вдруг нас тут в рабство продадут?

— А также зажарят и съедят. Но, во-первых, еще не доказано, что мы в другом мире. Во-вторых, даже в родном микрорайоне можно наткнуться на бандита с пулеметом в кармане. В-третьих, какие еще есть варианты? Вести в местном лесочке жизнь робинзонов крузовов я не готов. Съедобных растений не знаю, охотиться не умею. Ты вот обыкновенного тушканчика убить, а потом освежевать, выпотрошить, зажарить и съесть сможешь?

— Тушканчики в пустынях водятся.

— Тем более.

— Что "тем более"?

— Тем более, не сможешь.

— Папа, не заговаривай мне зубы.

Эх, а так хотелось заговорить. И ей, и себе. Потому что на душе не кошки — тигры скреблись.

— Ну а что ты хотела услышать? Что все будет классно, а я ни капельки не боюсь? Ты ж уже взрослая. Что ж я тебя, как маленькую, утешать буду?

— Мог бы и поутешать. Хотя, знаешь, внутри, в самом-самом "нутри", мне кажется, что ничего страшного не будет. А вообще, конечно, стремно. Ладно, давай в кустики сходим и дальше поедем.

— Только не отходи далеко. Мало ли какие орки в кустах водятся.

Орки в окрестностях не обнаружились (я сам сходил, проверил), так что мы без приключений, хотя и не слишком быстро, доехали до "забора", изображенного на импровизированной карте. Спутать его ни с чем было невозможно. Это действительно был забор. Точнее, живая изгородь, состоящая из высоких — метров в шесть — деревьев, почти лишенных веток. Нет, не так. Знаете, как выглядят колонковые яблони? Ствол, а от него — множество мелких веточек. Вот здесь было нечто подобное, хотя выглядели эти растения более гармонично, а ветки были покрыты шипами в палец длиной. Самой колючей акации и не снилось. Причем попробовал я, интересу ради, такой шип сломать или срезать — фигушки. Очень прочная древесина. Ну и между стволами, естественно, не пролезть. В общем, эдакая стена из колючей проволоки, только куда более эстетичная. Среди шипов лаково блестят мелкие темно-зеленые листочки в форме сердечек. И какие-то ягодки, кажется, неспелые. Пробовать на вкус я не стал.

В общем, явно охранно-оборонительное сооружение. Но ни ворот, ни наблюдательных постов при них не наблюдалось. Дорога просто ныряла в колючую зеленую арку и бежала себе дальше, к жилищам.

Да-да, за колючим забором открывался вид на город. Лес за аркой постепенно сходил на нет, уступая место палисадникам и домам явно ненашенского вида. Мы остановились — осмотреться и поахать. Начать с того, что все крыши были коническими, а буквально у каждого второго дома высилась круглая башенка, также увенчанная конической "шляпой", да еще с флюгером наверху. Кое-где вместо башенок а-ля средние века виднелись балочные конструкции, больше напоминавшие век ХХ — что-то вроде обрезанных сверху опор ЛЭП, только в сечении не квадратные, а круглые или многоугольные, насколько я смог рассмотреть. Наверху каждой — крытая площадка и, опять же, флюгер. Деревья в палисадничках цвели буйно и пенно, как у нас вишни-яблони в апреле. Хотя, судя по состоянию леса, в здешних широтах был июнь или июль.