Роджер Желязны - Ружья Авалона

И открылся еще раз.

Бенедикт снова сделал выпад, и я снова остановил его. Он возобновил атаку с еще большим усердием, оттесняя меня к краю черной дороги.

Там я постарался удержаться, бочком передвигаясь в заранее выбранное место. Надо было задержать его подольше, чтобы…

Положение было серьезным, но я отчаянно сопротивлялся и был наготове.

А потом открылся снова.

Я знал – он отреагирует точно так же, и потому завел правую ногу за левую и выпрямился после удара. Клинок его при этом я отбил в сторону и повалился спиной на Черную Дорогу, сразу же вытянув вперед руку против контрвыпада.

И он сделал то, что я ожидал, отбив мой клинок, двинулся прямо, я ответил в кварту, заставив его отступить в куст черной травы, через которую я перепрыгнул.

Сперва я не осмеливался глянуть на него – просто стоял, предоставив растениям действовать.

Времени потребовалось немного. Бенедикт заметил их, едва попытался пошевелиться. Я видел, как по его лицу скользнуло удивление, затем озабоченность. И понял: он почувствовал действие травы.

Впрочем, я сомневался, что она может надолго удержать его, поэтому немедленно перешел к атаке.

Я метнулся вправо, за пределы досягаемости его клинка, потом вперед и перепрыгнул через траву по краю черной дороги. Бенедикт попытался обернуться, но стебли уже опутали его ноги до колен. Он пошатнулся, хотя все же устоял.

Я обошел его сзади и встал справа. Удар – и он мертв; впрочем, теперь в этом не было никакой нужды.

Он махнул рукой назад, за спину, повернул голову, выставив клинок в мою сторону. Он даже начал уже выдирать левую ногу.

Но я сделал выпад направо и, пока он выкарабкивался, чтобы отбиться, врезал ему сзади по шее плоской стороной Грейсвандира.

Бенедикт ошеломленно застыл, и я теперь смог подойти поближе, ударить левой ему в печень. Он слегка согнулся. Я перехватил его руку с мечом и еще раз двинул по шее, на этот раз кулаком и крепко. Он упал без сознания. Вырвав клинок у него из руки, я отбросил его в сторону. Кровь из пораненного уха экзотической серьгой стекала на шею.

Отложив Грейсвандир, я ухватил Бенедикта под мышки и потащил его на дорогу. Трава сопротивлялась, но я потянул сильнее и в конце концов освободил его.

К тому времени Ганелон уже пришел в себя. Хромая, он подошел и встал рядом, глядя вниз на Бенедикта.

– Вот это боец… Что ты собираешься с ним делать?

Я подхватил брата на плечи и встал.

– Для начала просто оттащить к фургону, – ответил я. – Принеси наши клинки.

– Хорошо.

Я зашагал по дороге. Бенедикт оставался без сознания, что было на руку, к тому же мне вовсе не хотелось бить его без особой надобности. У фургона я усадил его, прислонив к крепкому стволу.

Когда Ганелон подошел, я вложил клинок в ножны и велел ему развязать веревки на нескольких ящиках. Пока он делал это, я обыскал Бенедикта… и нашел, что искал.

Потом привязал его к дереву, а Ганелон подогнал громадную лошадь и привязал ее к соседнему деревцу, на который я повесил клинок.

Я взобрался на место кучера, Ганелон подошел сбоку.

– И ты его оставишь прямо так? – спросил он.

– Ненадолго, – ответил я.

Мы тронулись по дороге. Я не оглядывался – в отличие от Ганелона.

– Он еще не шевелится, – сообщил Ганелон, а потом добавил: – Никто не мог так подхватить меня и бросить, да еще одной рукой.

– Поэтому я и велел тебе пережидать в фургоне и не идти в бой в случае моего поражения.

– Что с ним теперь будет?

– Я пригляжу, чтобы о нем побыстрей позаботились.

– С ним будет все в порядке?

Я кивнул.

– Хорошо.

Мы проехали мили две, я остановил лошадей и слез на дорогу.

– Не обращай внимания ни на что, – сказал я. – Теперь время позаботиться о Бенедикте.

Я сошел с дороги и встал в тени, достав взятую у Бенедикта колоду. Перетасовав их, я достал Джерарда и вынул карту из колоды, остальные сложил обратно в обшитую шелком коробочку из дерева с костяной облицовкой, где их держал Бенедикт.

Сжимая в руке Козырь с портретом Джерарда, я внимательно вгляделся в карту.

Спустя некоторое время она стала теплой, живой, словно пошевелилась. Я почувствовал присутствие Джерарда Он находился в Амбере – шел по улице, которую я узнал. Джерард во многом похож на меня, только крупнее и тяжелее. Он по-прежнему был при бороде.

Он остановился и поглядел.

– Корвин!

– Да, Джерард. Ты неплохо выглядишь.

– Твои глаза! Ты видишь?

– Да, я вижу снова.

– Где ты?