Кевин Андерсон - Игра окончена

– Тэйрон, не смей! – крикнул Дэвид.

Мелани посмотрела на белые гексагоны ледяной пустыни.

– Там сейчас идет битва. Ты уверен, что хочешь…

– Битва – самое восхитительное место! Дэвид играет за Серрийка, а в моих руках все остальные монстры. Я управлял Черными Соколами и, конечно же, сумею справиться с любой ситуацией.

Дэвид схватил его за руку:

– Ты не понимаешь сам, что делаешь, Тэйрон дернулся:

– Хватит мне указывать! Сейчас моя очередь, и я кидаю!

– Нет! – завопил Скотт.

Тэйрон швырнул прозрачный игральный камень прямо на ковер. Он подкатился к самому краю карты и показал высшее очко «двадцать».

Тэйрон исчез.

Скотт стоял, широко разинув рот, совершенно обалдев. Мелани часто и тяжело дышала. Дэвид опустил голову.

– Что нам теперь делать? – прошептал Скотт.

* * *

Снег, хрустевший под его ногами, был настоящим, мокрым и холодным. Тэйрон был только в носках.

Воздух оказался морозным и чистым, дышалось легко. После искусственного электрического освещения в гостиной Дэвида и огня в камине яркое полдневное солнце больно резало глаза.

– Здорово! – воскликнул Тэйрон, ошеломленно глядя в небо. Он не обращал внимания даже на холодные порывы ветра, насквозь продувающего его тонкую рубашку. – Сработало!

Он обернулся и увидел сияющую и величественную ледяную крепость, чем-то напоминающую замки Диснейленда. Тэйрон не переставал издавать возгласы изумления и восторга.

Он видел, как стройные ряды древних Волшебников направляются прямо к нему. Они были точно такими же, какими рисовало их его воображение. Все четверо игроков, должно быть, обладали одинаковой фантазией, если ее плоды выглядели столь жизненно и реально.

– Ну подождите, я вернусь и расскажу обо всем!

Тут он услышал вопли, визг и лязг оружия. Тэйрон круто обернулся и обнаружил, что орды монстров движутся прямо на него.

Ящеровидные твари с длинными клыками, являвшиеся ему в ночных кошмарах, были только бледной тенью того, что открылось его взгляду. Даже самые популярные фильмы ужасов не содержали и намека на тот кошмар, который представляли из себя монстры Игроземья…

Они тоже заметили Тэйрона, и целый отряд направился к нему.

Но ведь он сам создал их. Все орды монстров, все их войско – все они были его персонажами.

Он управлял ими, играл ими, командовал ими в военных операциях.

– Стойте! – крикнул он.

Но никто из них не услышал окрика. Слишком поздно Тэйрон понял, что ему надо бежать.

* * *

Огонь в гостиной издал мокрый шипящий звук, как будто капли дождя попали на раскаленный металл. Затем снова появился Тэйрон.

Без движения он распластался по ковру. Кровь медленно сочилась из сотни колотых ран. Его помятое лицо и широко раскрытые глаза все еще хранили выражение неверия в происходящее.

Мелани отпрянула с пронзительным криком.

Скотта вырвало, и он автоматическим беспомощным жестом сгреб старые газеты, стараясь постелить их на пол. Очки упали с его носа, когда он, спотыкаясь, попятился к кухне. Дэвид оцепенело прислушивался к звуку льющейся воды.

Затем он встал рядом с Тэйроном на колени и перевернул его на спину, демонстрируя всем страшные рваные раны на его груди и животе. Он не видел смысла в том, чтобы проверить пульс, но тем не менее сделал это.

Скотт, задыхаясь, остановился у входа в гостиную. Без очков он выглядел до странности уязвимым.

– Но это же только Игра! Это же только игра, черт побери! – Его голос казался тонким и жалобным. – Что же нам делать? Мы не можем продолжать дальше эту дурацкую Игру! Тэйрон мертв!

Мелани взглянула на Дэвида, и он почувствовал, что она наконец поняла его. Она смотрела на карту Игроземья так, словно та предала ее.

– Мы не можем остановиться, – сказала она. – Двери закрыты. Мы отрезаны. Игра ни за что не даст нам уйти.., пока не закончится.

– Это уже не Игра, – отозвался Дэвид. Он держал в руке один из хрустальных игровых камней. Его пальцы все еще были в крови Тэйрона и пачкали прозрачные грани камня.

– Это война. И я намерен положить всему этому конец.

Вейлрет почувствовал, что он в ловушке, в яме темнее самой темной ночи, какую только можно вообразить. Земля, перемешанная с песком, облепила его кожу, набилась в волосы. Его пальцы дрожали и ныли от бесплодных усилий выбраться из этой могилы. Воздух казался густым и удушливым, он был полон пыли и сырости от их собственных выдохов.