Дэн Абнетт - Всадники смерти

Варвары встали друг против друга в центре площади. Блейда держал меч по диагонали поперек корпуса, Улдин свой — вертикально.

До Карла постепенно начала доходить суть происходящего. Один на один, бой чести. Зар против зара. Карл ждал, что будет дальше.

Блейда размахнулся тяжелым мечом. Улдин блокировал удар. Посыпались искры. Толпа взвыла.

На этом бой прекратился. Вожди поклонились друг другу и вернулись к толпящимся по разные стороны площади варварам.

Хинн насильно сунул свой палаш в руки Карлу. Карл растерялся. Телохранитель Скаркитаха протянул ему «настоящего убийцу» Дрого Хенса.

— Он может тебе пригодиться, — сказал Хинн своим писклявым голосом из-под «птичьего» шлема.

Карл ничего не мог понять. Вопли толпы грозили разорвать небеса. Карл заткнул кинжал за пояс и взвесил в руке массивный палаш.

Хинн без предупреждения вытолкнул его на открытое пространство. Спотыкаясь, Карл с мечом в руке вышел на площадь. Вокруг полыхали костры. Завидев Карла, варвары заорали еще громче.

С противоположной стороны площади из толпы курганцев, споткнувшись, словно его толкнули в спину, вышел Вернофф. В руках у него был широкий меч курганцев.

У Карла похолодело внутри. Все правильно — бой один на один. Зар Блейда против зара Улдина. Но это — бой-развлечение, драться за них будут другие — меченные ими пленники.

Три дня в открытой степи — и они выехали к Дашике.

По крайней мере, Герлах верил, что они скакали три дня. Казалось, в его имперском сознании не существует величин, которые можно приложить к открытому пространству степи. Во все стороны света открывалась плоская перспектива без каких-либо признаков жизни. Над головой раскинулся необъятный купол неба, под которым Герлах ощущал себя существом ничтожнее булавочной головки. Здесь отсутствовали направления, все, кроме одного, — вперед.

Если бы кто-нибудь из кислевитов сказал ему, что они скачут четыре дня или даже пять, он бы ничуть не удивился. Он перемещался в пустоте и сам становился ничем.

Пока копыта лошадей час за часом отстукивали время, на Герлаха снизошло откровение. Кислевская степь не принижает его, она демонстрирует ему, каков он на самом деле. На суетном фоне имперской знати он был молодым человеком с репутацией — знаменосец отряда демилансеров, ни много ни мало, с перспективами и амбициями — прославить имя Карла-Франца; совершить великие подвиги на полях сражений; стать человеком, совершившим настоящие деяния. Вот почему выжженная варварами Ждевка так опустошила его. Ощущение поражения было слишком велико. Почему он не смог единолично отбросить назад армии Севера?

В степи он видел себя таким, каким его видело небо. Крохотное создание, стебелек травы, былинка.

Маленький человек на бескрайних просторах, которые открыли ему, что он… лишь частичка Вселенной. Мысль о величии целого кружилась и кружилась у Герлаха в мозгу.

Он ничего не мог изменить. В одиночку ни один человек ничего не смог бы сделать. Север — стихия, облеченная в человеческую плоть. Он не мог остановить ее. С таким же успехом он мог бы движением руки попытаться остановить гигантские облака, которые, словно груженные сокровищами гелионы, плыли по небу.

Герлах начинал понимать причины фатализма Билидни и большинства лансеров в его роте. Пренебрежительный взгляд, слегка нахмуренные брови и странный жест — едва заметный поворот кисти, словно ротный отбрасывает горстку семян, «это неважно». Такая характерная небрежность, так по-кислевски. Они выросли в этой пустоте, и она приучила их не ломать голову попусту.

Это неважно. Потому что нет ничего важного. Нет ничего, что имело бы значение в долгом походе, только мелькающие столетия и бескрайние просторы. Все остальное — прах, прах, отброшенный одним движением руки и подхваченный степным ветром.

Станица Дашика. Город Дашика. Перевалочный пункт на пути из ниоткуда в никуда.

За бревенчатой стеной, настолько старой, что бревна под воздействием стихий стали белыми как снег, теснились вокруг длинного зала многочисленнные избы. Стена была.

Герлах был поражен, как неожиданно возникла станица среди бесконечной степи. Ничего, одна трава вокруг, и вдруг — город. Гряда холмов на северо-востоке оставалась такой же далекой, как и в начале пути.

Лансеры каким-то образом почувствовали, что приближаются к городу, еще до того, как в степи показалась Дашика. Они сбавили шаг, ехавшие впереди начали переговариваться.