Ирина Чернова - Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать

- Чего делать-то будем? - Лукас развалился на траве,, закинув руки за голову. - От солдат мы оторвались, а дальше что? Втравил нас Курт в этот поход, не спросивши, вот и поплатились. Вещи последние и те потеряли.

- Не вещей жаль, а кресало! - вздохнул Гунтер. - Да еще там хоть какая-то еда оставалась, а у Марты котелок был... Не пожрать теперь, ни огня развести. Вляпались по самые уши... Марта, а ты что скажешь?

- Погано все, согласна. Но мы живы, это радует больше всего. Плохо, что мы не знаем, где находимся. План, который нам Курт чертил, весьма условный, но я совершенно не понимаю, куда мы забрели. Если это еще Айзенштадтское герцогство, то надо уходить дальше, а мы даже дорогу потеряли.

- Вот дорогу и будем искать, может, на людей наткнемся. - Гунтер начал перебирать болты в мешке, завязал его и подвесил к поясу. - Все, что мы имеем... с этим никуда не сунешься.

- А деньги не потерял? - ехидно поинтересовался Лукас.

- Не твое дело! Со своими деньгами я сам разберусь, - огрызнулся парень. - Свои не прогуляй!

- А у меня и нет ничего, - почему-то развеселился Лукас, ероша пятерней соломенную шевелюру. - Что было - Курт забрал, а теперь я гол и нищ, как последний бродяга.

- Так мы теперь бродяги и есть, разве что вооруженные. Нам бы еще мечи заиметь, а то неуютно я себя чувствую - один нож болтается, на троих этого мало. Поскольку нам теперь все равно, куда идти, предлагаю при случае наведаться в какую-нибудь деревню, да разжиться там недостающим. Что скажете?

Гунтер выпятил нижнюю челюсть и переводил взгляд с Лукаса на меня. Нехороший огонек в его глазах напомнил мне Курта, когда тот завернул за едой по дороге в Герлау. Но бытие определяет сознание и без огня и еды мы долго не протянем. А я, если буду клеймить его позором и гордо отказываться, запросто останусь одна в лесу.

- Скажу, что правильно говоришь, - моя поддержка обрадовала парня и он расплылся в широкой улыбке. - Только не так, как Курт - нахрапом. Впрочем, посмотрим, как оно лучше сделать на месте. Нам и плащи нужны, а то в дороге укрыться нечем, и мешки, и еда. Вряд ли все сразу можно получить в одной деревне. Присмотримся по ходу дела.

- Ага, если нам шеи не свернут, - засмеялся Лукас, - чего говорить-то, идти надо да жратву поискать, а то у меня скоро кишки узлом завяжутся от голода.

- Тогда поднимайтесь, да пошли, пока солнце высоко. - Гунтер отряхнул одежду, закинул арбалет за спину и пошел вперед. - Пойдем вдоль подножия, авось натолкнемся на дорогу. Вверх я больше не полезу ни за что.

Мы натолкнулись не только на дорогу, но и на небольшую деревню, к которой она нас вывела после пары часов пути. Мекали козы, квохтали куры, из низких домушек появлялись люди, а мы лежали на окраине леса и держали военный совет, как идти и как просить. Наглости Курта у ребят не было, хоть Гунтер и хорохорился перед нами, и, промаявшись с час, мы все же решили начать с расспросов о местоположении деревни. Авось, завяжется разговор, а там можно и на постой напроситься. Еще я рассчитывала на свои деньги - кто откажется от возможности получить лишнюю монетку?

То, что нас заметили издалека, было несомненным. Движение людей в деревне превратилось из броуновского в упорядоченное - помчались во все стороны дети, предупреждая о чужаках, и навстречу нам вышел пожилой мужчина с палкой в руках, на которую он опирался при ходьбе.

- Чего надо? - хмуро спросил он, опершись на палку обеими руками. - Кто такие будете?

- Кто будем, не твоя забота. Заблудились мы в горах, отбились от своего отряда и заплутали. - Гунтер выступил вперед, положив руку на рукоять ножа. - Три дня уже болтаемся...куда эта дорога ведет?

Старик пожевал губами, что-то соображая, и стал молча рассматривать нас, уделяя особое внимание торчащим из-за спин арбалетам. Придя к какому-то выводу, скривился и посмотрел на Гунтера.

- Стрелки, стало быть... отбились от своих. Дорога эта ведет в Бернштайн, а дальше через горы в Эрсен.

- Сколько дней пути отсюда до Бернштайна? Пешим ходом, разумеется?

- Вы молодые...за два дойдете, если шустро ногами будете топать. - Старик подозрительно посмотрел на Лукаса, который стащил арбалет и поставил его у ног на землю. - Лошадей у нас нет, хоть убейте.

- А что есть? - весело спросил Лукас и почесал впалый живот. - Каша хоть есть? За три дня во рту ни крошки не было...

Сидя в самом крайнем доме и уплетая кашу за обе щеки, парни переглядывались между собой, а женщина, выставившая на стол котелок, сидела напротив, подперев щеку рукой. Сперва у нее округлились глаза, когда я стянула с головы заскорузлую шапку, но потом она вздохнула и присела. За дверями прятались две девчонки, тощие и растрепанные, подсматривающие за неожиданными гостями в щелочку. Старик, встретивший нас, был отцом Катарины, и по праву старшего в деревне решил, что его дом больше всего подходит для нас, благо и стоял он первым у въезда. Мужа Катарины мы не видели и по тому, как у нее забегали глаза и она неопределенно махнула рукой, поясняя, что он "там", вдаваться в подробности не стали. Не наше дело это. До Бернштайна еще простирались земли Айзенштадта, хоть это и была самая его дальняя точка.