Ирина Чернова - Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать

- Марта, основной удел женщины - быть покорной своему мужу, рожать ему детей и заботиться о нем. То, что говорит патер Оскар в своих проповедях - чушь, потому что дети появляются не из воздуха, а после того, как мужчина любит свою женщину. Не раскрывай уши ему навстречу, подобно остальным глупым курицам. Ты еще молода, забудь все плохое, что было раньше и перестань травить себя этим снадобьем. Клодия глупа, но она моя дочь, хоть порой я не верю в это. Ты красивая женщина и я тоже не последний мужчина в этом городе...у нас должны быть хорошие дети, Марта. Я хочу, чтобы ты принесла мне сына до Рождества или была хотя бы на сносях. Ты поняла меня? Теперь пойди и принеси мне тот пузырек, чтобы я разбил его на дворе. Иди, я жду...

Фриц подтолкнул меня к дверям, смотря вслед и я, всхлипывая и размазывая сопли, принесла ему просимое. Звон разбитого стекла разошелся по кухне и ссыпался мелкими крошками на плиту.

- Ты поняла меня, Марта? Я больше не хочу слышать от тебя никаких отговорок, что тебе плохо, у тебя женские дни и прочее. Ты должна понести от меня до Рождества и я сделаю для этого все, что зависит от меня.

Утирая слезы, я кивнула и пошла на кухню, где уже остывала плита. До Рождества еще есть время, много времени, почти девять месяцев и надо придумать, как выкручиваться из этой ситуации. Пока я еще могу потянуть время, даже когда заканчиваешь пить эти капли, то есть еще месяц в запасе, потому что идет гормональная перестройка. Какая я все-таки молодец, что в последний раз украла еще один пузырек! Элиас тогда отвернулся, что-то уронив и я неожиданно для себя самой схватила пузырек темного стекла, стоящий на его столе. Он повернулся, неловко взмахнув руками и все, что там стояло, раскатилось. Близорукий аптекарь начал собирать свои лекарства, но с них попадали бумажки и я очень надеялась, что все перепуталось. От помощи он отказался, побыстрее выпроваживая меня из лавки через черный ход. Плохо, что я тогда даже не осмотрелась и сразу побежала домой...какая-то сволочь меня признала даже в темноте. Полгода форы у меня еще есть.

После похорон все прослушали проповедь патера, обменялись впечатлениями от происходящего и потихоньку тронулись в обратный путь. Судя по скорости, с которой двигались родные и близкие, им надо было ехать на телегах, чтобы не запыхаться или не упасть. Раньше я была уверена, что в такие времена народ бодро чапал пешком во всех направлениях, потому что лошадь была многим не по карману. Путешественники, бродяги и солдаты передвигались исключительно на своих двоих, подбирая по дороге что плохо лежит. Это было вполне понятно, а вот едва переставляющие ноги женщины вызывали законное недоумение. Фриц пожелал задержаться на кладбище, чтобы сходить на могилу первой жены, а я присела на камень на краю дороги и рассматривала уходящих в город людей. Ветерок обдувал лицо, подставленное солнцу, вообще вокруг царила сплошная идиллия и пастораль. Не валялся вдоль дорог мусор, не мчались машины, мир еще не дорос даже до таких новшеств, как порох. Или дорос, но не здесь.

Процессия уже втянулась в ворота, когда муж появился среди могил, помахивая сломанной веткой. Пришел, помянул, ушел. Не принято тут разводить церемонии попусту, живым - жить, мертвым - лежать в земле.

- Отдохнула? - Фриц даже как-то развеселился и даже глаза у него заблестели, как у проказливого мальчишки. - А хорошее здесь место, верно? Сухо, высоко. Тетка довольна будет. Ну и ты отдохнешь от нее, сколько же можно на себе таскать да мыть старуху. Мир праху ее, - он перекрестился, поклонившись в сторону свежей могилы. - Пошли в город, пока пыли на дороге нет.

Верховой, обогнавший нас почти перед самыми воротами, был покрыт именно тем толстым слоем дорожной пыли, от которой отмываться труднее всего. Но это мне труднее, а здешние мытье не жаловали и порой несло от некоторых покруче наших бомжей. На всадника я не обратила особого внимания - всех в Варбурге я все равно не знаю, а если появятся интересные новости, то утром на базаре расскажут во всех подробностях, даже если и слушать не захочешь. Мало ли по какой надобности человек скачет?

Фриц посмотрел на спину обогнавшего нас из-под руки и шлепнул меня по заду. До ворот оставалось еще с километр, но идти быстрее не хотелось совершенно - я дорожила каждой минутой вот такой прогулки и неважно, по какому поводу она совершалась.

- Что-то ты совсем не торопишься домой, - заметил он. - Хотя оно, конечно, верно...тетка умерла и незачем бежать со всех ног. Можно позволить себе расслабиться.