Олег Говда - Воин. Возвращение

— Извини, Влад, но ведь и в самом деле, рассказать — не поверят. И как он только умудрился. Да ты сам глянь, чай не слепой!.. О-хо-хо…

Понимая, что ближайшее время от Ярополка ничего внятного не добиться, пришлось самому нагнуться. Сперва я, по-прежнему ничего не понимая, осмотрел это мозолистое седалище, коего не постыдился бы и слон средних размеров, как по мне — слишком вонючее даже для задницы, — и только потом понял, что именно в этой пикантности мне не нравиться больше всего. 'Аромат' исходивший от тролля отдавал не дерьмом, а гноем… Как очень запущенная рана.

Дальше пошло проще. Не знаю, как узрел этот обломок староста, но я, честно говоря, заметил его только после того, как буквально с носом сунулся в объект исследований.

— Ты об этом? — теперь пришла моя очередь тыкать пальцем.

— Ну, да… — Ярополк наконец-то обрел дар внятной речи. — Я не знаю как, но секач загнал этому молодцу клык прямо в зад. Оно и понятно, в любом ином месте, кабану бы нипочем не пробить кожу тролля. Даже здесь клык от удара сломался и засел в ране. И смотри, что получается… Ранение, хоть и неприятное, но можно сказать, пустяшное, самую малость опаснее занозы… Если б подсобил кто, а самому не дотянуться. Не вынуть. Человек еще извернулся бы, а троллю — никак не достать.

Я посмотрел на совковые лопаты, заменяющие существу руки, и согласился.

— А рана болит, гниет, кровоточит… М-да, не хотел бы я оказаться в его шкуре. Знаешь, Влад, я думал, что это только я вызываю у всех сочувствие, но этому парнишке пришлось гораздо хуже. Совсем незавидная участь. Но, я так и не понял: почему ты его не убил?

— По соображениям общественной пользы.

— Обще… чего? — староста опять попытался изобразить члена клана Лупоглазых.

— Скажи, Титыч, как ты считаешь, прирученный тролль нам в хозяйстве мог бы пригодится?

Спросил и вспомнил старшину Комара, который на полном серьезе утверждал, что у хорошего хозяина даже змея при деле будет. Видимо, староста Выселок в этом вопросе придерживался одного со старшиной мнения.

— Оно, конечно… Нашли бы чем занять, эдакую силищу-то. Но ведь тролли не приручаются. Они совершенно не в состоянии хоть что-либо запомнить, и делает только то, что ему в данную минуту втемяшится. Захотят жрать — значит, сядут жрать. Захотят спать — значит, тут же улягутся… И хоть ты кол на голове теши. Так что пустая это затея, Влад. Прибей лучше, чтоб не мучился. Можно, конечно, и так уйти — вреда от него теперь никакого, но не по-людски как-то. Тоже тварь божья. Хоть и без души, а боль чувствует…

— А я рискну. Даже дикое животное чувствует благодарность к спасителю. Сам говоришь: муки он терпел жутчайшие. Так давай, избавим его от них, и поглядим — что получится. Сил у него совсем не осталось, а значит, заехать ему в лоб камнем во второй раз, я всегда успею. Ну, как, Титыч, согласен со мной?

— Знаешь, Влад, это так глупо, что может и удаться… — хмыкнул Ярополк. — Но тогда нам нельзя терять времени. Парнишка уже одной ногой за гранью. Ну-ка, посторонись…

Староста вынул засапожный нож и присел рядом с троллем.

Тролль очнулся, когда вся процедура по извлечению постороннего предмета, идентифицированного Ярополком, как правый клык матерого вепря никак не моложе десяти лет, была успешно завершена. Какое-то время великан бездумно хлопал глазами, наводя резкость после нокаута, а потом обижено простонал:

— Я жив… Ты — не убил… Убей…

— Да погоди ты убиваться, парень, — сунулся поперед меня староста, держа в руке самый большой мухомор, который только удалось обнаружить вблизи. — Разве ты ничего не чувствуешь?

Вообще-то субординацию надо соблюдать в любых условиях, но только совершенно бесчувственный чурбан, мог не дать человеку насладится законным триумфом. Особенно, после того, как он битый час провозился в заднице тролля. Причем, в самом буквальном смысле этого слова. Вынимая, промывая и штопая…

— Больно… — кратко резюмировал великан. — Не могу больше… Убей…

— Вот заладил, — возмутился Титыч, как всякий эскулап, недовольный, что его работу не оценили по достоинству и не бросились целовать руки, незаметно рассовывая по карманам халата конверты с благодарностью от счастливых родственников. — Ты внимательнее прислушайся…

Тролль честно замер на какое-то время, а потом неуверенно прогудел.

— Не дергает… Щиплет…

— Ясен пень, шесть швов, — с ноткой гордости за себя родного проворчал Титыч. — Держи, — протянул троллю мухомор.