Олег Говда - Воин. Возвращение

— Полигон, это интересная мысль. Знать бы только: что испытывают?

— Да какая разница? Обычный расклад — темные и светлые, синие и оранжевые. НАТО уж точно тут нет, — я даже усмехнулся такому предположению. — Но смысл игры все тот же: кто первый штаб захватит, тот и молодец.

— Хорошо бы. А то знаешь, как может быть?

— Ну?

— Баранки гну… — прапорщик насупился. — Кто-то ядреный батон испытывает, а кто-то живую силу изображает. На предмет вычисления зоны поражения? Такой сценарий тебе как? Или считаешь, статистов командование гуманно предупредит?

— М-да, господин Шведир. Умеете вы ободрить товарищей. Увы, в такой махровый демократизм даже либералы не поверят. Один парад 86-го года на Первомайские праздники в Киеве достаточно вспомнить. Когда радиоактивное облако, мать его городов Русских, как раз накрыло… Но, нет! Не верю. Это был бы как раз тот самый беспредел, который Эммануил обещал не допустить. А я хоть и потомственный атеист, почему-то ему верю.

'Во всяком случае, очень хочу верить. А иначе…'

— Эх, глотнуть бы сейчас чего-нибудь. Тонизирующего…

— Чаю хочешь?

— Чаю?! — я чуть лезгинку не станцевал. — У тебя есть чай?

— Ну, да… Полная баклажка. Я же упоминал, когда снарягу пересчитывал.

— Давай, родной. Давай… — заторопил я Шведа, почти вырывая у него из рук армейскую фляжку. — Вода, молоко, квас, мед и пиво — это здорово. Все натурпродукт и без ГМО. Но, если бы ты знал, как по утрам хочется кофе. Ну, или хотя бы 'чайковского' хлебнуть.

— Интеллигентские замашки. А вино?

— Не придирайся к словам… — отмахнулся я, свинтил крышечку и с удовольствием, взахлеб стал глотать вожделенную жидкость, которая только в этих, экстремальных условиях и могла сойти за чай.

— Ностальгия замучила, — оценил мои действия Николай. — Чтоб эту бурду вот так душевно употребляли, я только несколько раз видел. В горах… только тогда источник простреливался. А солнышко не только чужаков, но и своих не щадило.

— Да, — оторвался я от баклажки и потряс ее возле уха, на предмет определения полноты. — Я тот день тоже помню… Но тогда нас обыкновенная жажда мучила, а сейчас — как привет из дома получил. Жаль, надолго не сохранить, прокиснет.

— А помнишь, как ты наблюдателем за самолетами был? — поддался воспоминаниям Николай.

— Еще бы, — усмехнулся я. — Такое не забывается.

Николай вспомнил случай, произошедший на учениях. Я тогда подбивал клинья к одной вольнонаемной молодой бабенке из кухонной обслуги. То ли разведенке, то ли попросту — морально неудовлетворенной жизнью. Собственно, да какая разница парню в девятнадцать лет? И надо заметить: вполне успешно. А она, видимо, с целью подогреть солдатские чувства, или (сказывался опыт) для нейтрализации воздействия бром-компота, регулярно снабжала меня самогоном. Раз на три-четыре дня передавая мне за ужином полную баклагу. Нам тогда, в виду эпидемии дизентерии в округе, запретили пить воду, а только вот такой, 'соломенный' чай. Поэтому баклага у пояса никого не напрягала. Учебную тревогу объявили сразу после ужина. В общем, все как всегда. Погрузились, выехали, выгрузились, пробежались… Рутина. Если б на привале ко мне не подошел комбат и не попросил хлебнуть чайку.

Зная, что у меня там, я попытался съехать. Объясняя, что чай вчерашний. Типа, не поменял сегодня. Хотел с утра свеженького. Но майор заднюю не врубил. Пришлось подать ему баклажку. После первого глотка, комбат замер, глядя на меня поверх баклаги, как в прицел… Я аж вспотел. Секунды в минуты вытянулись. Потом майор хмыкнул, и так присосался, что только булькало. Думал, до донышка высосет. Оставил… И не только оставил, но и мне предложил глотнуть. А потом назначил наблюдателем за самолетами. Это, когда все роты ползают и носятся в ОЗК и противогазах по пересеченной местности, а ты сидишь под деревом и примерно каждые двадцать минут орешь на весь полигон: 'Воздух!'. А утром, когда посылали машину в часть за завтраком, комбат отправил меня с кашеварами, шепнув: что если и сегодня, и завтра чай будет не хуже, то самолеты условного противника станут моей личной заботой до конца учений.

Такая вот история…

'Ну, ну… Сегодня на Патриарших прудах, тоже будет интересная история…' — хихикнуло мое подсознание, намеренно приводя, не так чтоб очень к месту, но и не просто так, одну из самых опасных цитат всей современной литературы.

* * *

— Дохлятиной воняет, или мне кажется? — спустя пяток-другой минут неторопливого передвижения по прежнему азимуту, спросил Швед.