Короче, пошел один. Ведь недалеко… и вообще. Жалко только, палка неудобная попалась, коротковата.
Не везет, елки зеленые! И с почтой глупо получилось, совсем забыл, что сегодня суббота. Семену еще наобещал… нет, позвонить нужно, обязательно нужно позвонить!
«…И что? Не поеду ж все равно. То есть, отослать Макса необходимо, конечно. Конечно. Но бросать мать и отца…» Страшно. Оставить их здесь, а потом…
Вот идти сейчас по ночной деревне — не страшно ни капельки! Чего бояться?! Палка в руках, чеснок в кармане, щенок, выпитый, в земле. Значит, тварь (кем бы она ни была) ни в коем случае не нападет. И вообще, может, все уже прошло давно, закончилось, не будет больше ни пропавших Витюхиных грабель (тьфу, нечистый! — в смысле, грабли не будут пропадать!), ни…
Вот, сбился с мысли. Короче, все будет в порядке.
Верую, Господи, ибо…
К дороге берегом Струйной кто-то спешил, нервным шагом. Увидел Юрия Николаевича и перешел на бег.
«Накликал!» Палку — наперевес, чтобы в случае чего…
14
…задремал.
И, кажется, на сей раз Игорю ничего не приснилось.
Правильно! Нельзя же изо дня в день (то есть, от ночи к ночи) мучаться кошмарами.
Тогда почему он проснулся?
Впрочем, мало ли: плеснула речка, слишком громко просвиристел сверчок или докучливая комариха-вампирша неосторожно проколола тебе кожу — вот и лежишь, пялишься филином в темноту. Хорошо хоть, ночь выдалась теплая, приветливая, а не то кутался бы сейчас в одеяло, дрыжаки ловил.
Остапович лениво потянулся, разминая затекшие конечности — да так и замер. Впереди, у границы леса и поля, что-то двигалось. Пока еще неясно, что именно, хотя точно — не человек.
Может, корова? Размерчик тот самый, подходящий размерчик. Да вот движения не коровьи. Мягко, словно скользя, эта штуковина, кажется, плывет над землей. Куда уж тут буренке!
Волк? Для волка, пожалуй, тоже зверюга великовата. Вот если б в здешних лесах водились тигры… Но тигры, хвала Аллаху, живут в других краях.
Ладно, подойдет поближе — поглядим.
Игорь наощупь отыскал сумку и зашарил в ней, отыскивая бинокль и фотоаппарат. При этом мысленно хвалил себя за то, что вспышку приладил заранее, не придется сейчас в темноте и тесноте мучиться.
Положил рядом с собой фотоаппарат, взглянул через бинокль на существо. Оно за последние минуты явно приблизилось — и продолжало скользить по траве к заброшенной ведьмаркиной избушке.
Благодаря биноклю Игорь увидел зверя отчетливо, еще и луна выглянула через разрывы в облаках, выкрасила все вокруг серебристым.
Лучше б она пряталась за тучами!
Тварь напоминала черного леопарда-переростка. Морда кошачья, и лапы, и хвост, длинный, змеевидный, с загнутым кверху кончиком. Но нет, на леопарда зверь не похож: слишком широкий череп, слишком мощное тело… глаза чересчур умные. У животных вообще таких глаз не бывает, за исключением, наверное, дельфинов, обезьян и собак.
Обычный зверь живет моментом, для него понятие времени — все равно, что для детсадовского ребенка формула ДНК, — штука непостижимая, не вмещающаяся во вселенную его разума. В отличие от человека, преобладающее большинство животных не способно намечать план своих действий, тем более — понимать, зачем они поступают так или иначе.
Твари, бежавшей к ведьмаркиной избе, это не касалось — во взгляде гигантской кошки проступала осознанность, которую не всегда увидишь и в глазах человека.
Остаповичу, смотревшему на это существо в бинокль, на мгновение показалось, что и оно в ответ тоже бросило взгляд в сторону чердака.
Фотоаппарат?! Игорь сейчас радовался тому, что не отснял ни единого кадра с черной кошкой-переростком. Радовался тому, что не привлек ее внимания.
«…не привлек»?
Тогда почему зверь так упорно стремится именно сюда?
Остапович попытался вспомнить, насколько восприимчивы леопарды к запахам. Кажется, достаточно чувствительны. И не исключено, что тварь…
Почему-то вспомнился разговор, фрагмент которого Игорь случайно подслушал вчера. Жена пропавшего мужика заходила к Настасье Матвеевне за советом. Как понял журналист, дядька частенько бывал «под мухой» и полюблял бродить в одиночку.
«А хто заутра будзе шукаць мяне?» (Он не знал, и никто из деревенских еще не знал, что тело Степаныча лежит сейчас в лесу, неподеку от дома Стояна-чертячника. Впрочем, за последние дни «опознать личность покойного» можно было бы, пожалуй, лишь по одежде. Потому что и лицо и левая ягодица, на которой имелась памятная татуировка, изображавшая лихих чертей с лопатами наперевес, у трупа попросту отсутствовали. Равно как и большая часть поверхностей тела. Зато по трупу вовсю сновали-копошились крупные рыжие муравьи, переправляя по кусочку нечаянную добычу в кладовые муравейника.
Читать дальше