Н. Уилсон - Зуб дракона

Но спустя мгновение шум осколков стих, и стекло застыло водопадом, так и не коснувшись пола.

Сайрус валялся на полу, задыхаясь, сжимая одеревеневшие от страха руки сестры, и смотрел на пляшущие языки пламени и слушал вой сирен в отдалении.

Больше не раздавалось никаких криков и не летало белых сфер-метеоров. Он пополз вперед, к воде, но Антигона потянула его назад.

— Нет, Сай! — крикнула она. — Вставай, бежим отсюда!

Вскочив на ноги, она потащила его к двери.

— Твои вещи, — сказал он, вырвался и упрямо встал на месте, согнувшись от дыма. — Заберем твои вещи.

— Я заберу их, заберу, — торопливо ответила она. Треть стены уже была съедена пламенем. — Нужно вытащить Скелтона.

Сайрус отпихнул сестру от входной двери и попытался посмотреть в глазок. Стекло расплавилось и вытекло.

— Они уже ушли? — шепнула она.

— Наверное.

— Просто бежим. Бежим!

Обернув руку футболкой, Сайрус рванул за раскаленную дверную ручку, и они вывалились на улицу, на наполненный гарью, задымленный воздух. Слепой с неестественно вывернутыми конечностями, бездыханный, лежал у бампера грузовика. Второе тело безвольно, как тряпичная кукла, свисало с крыши фургона. Еще один человек лежал лицом вниз у задних колес.

Огонь окружил дверь в номер 111 и бушевал на лестнице сверху. В комнате догорала кровать Сайруса, обожженные стены мигали пламенем, и потолок осыпался целыми кусками. Под одной отколовшейся, почерневшей от огня плитой они увидели две подошвы ковбойских сапог.

Не говоря ни слова, они бросились внутрь, раскидали догорающую кучу золы и пепла и схватили Скелтона за ноги. Голени согнулись подозрительно легко.

Костлявый Билли застонал от боли.

— Нет. Не тяните.

Сайрус отпустил сапог.

— Тигс, отпусти его. Кажется, он переломал ноги.

— Не переломал, — пробормотал Билли. — Не…

Ребята бросились разгребать кучу золы, засыпавшую Скелтона, и быстро освободили его. Он был одет в обугленный синий комбинезон, как у парашютиста, а на лице, перепачканном сажей, красовалась пара защитных очков, таких же, как у незваных гостей. Стеклянные линзы в них расплавились и вытекли, так что теперь сосульками свисали с ободов очков. За плечами у него были привязаны две канистры, а в руках зажата обмотанная медной проволокой серебряная трубка, похожая на трубу от уличного пылесоса. Изо рта у него сочилась нефть или что-то похожее на нее. Скелтон облизнул угольно-черные губы и улыбнулся. Передних зубов у него больше не было.

— Прикончил Мопса, — прохрипел он. — А других? Макси? Где Макси? Его так просто не убьешь.

Потолок хрустел, как сосновые шишки в костре. Антигона закашлялась и натянула ворот футболки на лицо, прикрыв рот и нос.

Костлявый Билли посмотрел сначала на нее, затем на Сайруса.

— Не нарушайте… — Он смолк и глубоко вдохнул, закрыв глаза. — Ни малейшего обещания. Ваш отец…

Антигона осторожно подхватила его под руку.

— Мы вытащим вас отсюда. Сай, попробуй взять его под мышки.

— Нет, — запротестовал старик. — Нет! Слушайте же! У меня нет от вас секретов.

Его голос стихал и тонул в хлопках горящих полок и реве пламени.

— Сайрус, мои руки. К шее. Быстро.

Сайрус посмотрел на сестру, и та кивнула. Тогда он взял Скелтона за запястья. Его руки оказались мягкими, бескостными, словно набитые гречкой носки. Пока Сайрус поднимал его руки, старик сначала выл от боли, а затем заплакал. Сайрус опешил.

— Не останавливайся. Нет.

Последним усилием Сайрус притянул ладони Скелтона к его горлу.

Тот что-то сделал пальцами, и в темноте Сайрус заметил блеск толстого ожерелья. Оно было словно из серебра.

— Теперь оно твое, — сказал Скелтон.

Сайрус смущенно заморгал. Тогда Антигона склонилась над стариком, сама взяла его за руки и поднесла их к шее брата. Ожерелье — странная штука — неожиданно задвигалось и стало извиваться между пальцами Скелтона.

— Пользуйся ею, — сказал он. — Когда-то она принадлежала твоему отцу.

На шее Сайруса словно туго сомкнулся раскаленный обруч. Он испуганно взвизгнул и попытался сорвать ожерелье.

— Нет! — воскликнул Скелтон. — Нет. Защищайте то, что я оставил вам. Даже ценой собственных душ.

Он умолк. Сайрус почувствовал, что необычная штука на шее стала теплой, металлической, но одновременно мягкой, чешуйчатой на ощупь и толстой, как плетеный канат.

— Сайрус, — подозвала брата Антигона и сама наклонилась к лицу умирающего. — Сайрус…

Скелтон уже едва шептал.