Н. Уилсон - Зуб дракона

Толстяк поцокал языком и внимательно посмотрел на него, склонив голову набок.

— Это и есть тот малец? — обратился он к Скелтону. — Это лучшее, на что ты способен?

Скелтон молча кивнул и, вытянув еще одну сигарету, закусил ее так, что фильтр совершенно расплющился. Сайрус злобно уставился на человечка.

— А вы кто еще такой? Это вы расковыряли мою стену?

Толстяк по очереди оглядел поверх очков его шорты, замусоленную футболку и, наконец, лицо.

— Я пришел за чистой одеждой, — сказал Сайрус. — Длинный выдался денек. И зачем вы разнесли мою комнату?

— Билли, ты в этом уверен? — спросил толстяк.

— В чем? — встрял Сайрус. Тут он заметил, что хотя в комнате было холодно от работающего кондиционера, Скелтон то и дело утирал пот со лба своей разрисованной рукой.

— Малыш, — тихо сказал он. — Что ты думаешь о смерти?

— Что? — Сайрус попятился.

— О смерти, — спокойно повторил Скелтон. — Умирании. Что ты думаешь об этом?

— А что я могу думать? — ответил Сайрус. — Смерть — отстой. Мне совсем не нравится. А что вы о ней думаете?

Старик задумчиво смотрел на тлеющий кончик сигареты.

— Люди говорят, что от смерти не убежишь. — Он покачал головой. — Они лгут. Все, что тебе остается делать, — бежать. Беги, будто тебе жжет пятки адский пламень, ведь так оно на самом деле и есть. И если ты еще можешь бежать, значит, ты живой.

Сайрус открыл было рот, но сказать ему было нечего. Человечек тем временем ковырялся в своих старых пожелтевших бумажках.

Скелтон разглядывал свои татуированные запястья. Они заметно дрожали, но его голос оставался спокойным.

— Знаешь, что происходит, если ты бежишь слишком долго? — Он сжал кулак и посмотрел Сайрусу в глаза. — Смерть становится для тебя… другом, попутчиком, желанным пунктом назначения. Домом. Теплой постелью. Местом, где ждут старые друзья. И ты вдруг перестаешь бояться. И прекращаешь свой бег. — Он уронил окурок прямо Сайрусу на ковер и затушил его босой ногой. — Сегодня я остановлюсь и больше не буду бежать. Побежит кто-то другой.

Сайрус моргнул. Пот уже капал у старика с носа, и все его лицо пошло пятнами.

— Вы все равно боитесь, это видно, — сказал Сайрус. — У вас трясутся руки. Что вообще происходит?

Скелтон оглянулся на толстячка.

— Легкий приступ храбрости, — ответил тот на его взгляд. — Но это временно. Его шансы все равно ничтожно малы.

— Что ему нужно подписать? — спросил Скелтон.

— Ему? Ничего. — Человечек помахал небольшой стопкой листков. — Ты уже подписал доверенность, а я нашел документы, доказывающие ваше родство, чтобы она была в силе. Однако оставить их у меня было бы гораздо более правильным решением, чем замуровывать в стену. Я могу обеспечить нотариуса и доказательство того, что доверенность подписана в здравом уме и твердой памяти, с согласия обеих сторон. И, как Хранитель, могу выступить в качестве свидетеля клятвы.

Он потянулся к нагрудному карману, достал небольшую измятую карточку, сложенную во много раз, и протянул ее Сайрусу.

— Прочти вслух, пожалуйста.

Сайрус удивленно посмотрел на бумажку, а затем снова оглянулся вокруг.

— Что здесь происходит? Эти документы были в моей стене?

— Прежде это была моя стена, — отозвался Скелтон. — Я уступил твоим родителям это место много лет назад.

— Просто прочти то, что там написано. Они поколениями не применяли оригинальную форму клятвы, но я бы хотел расставить все «и» над точками.

— Так не говорят, — отрезал Сайрус.

— Ладно, мы и «и» над точками, и точки над «и» поставим. Читай уже, пожалуйста.

— Нет уж, спасибо, — ответил Сайрус, потихоньку отступая к двери. — Мне пора. — Он бросил ключи Скелтона на кровать и кинулся к дверной ручке. — Увидимся.

В следующее мгновение ключи шмякнулись об грудь Сайруса, и он поймал их рукой. Скелтон, улыбаясь, смотрел на него и качал головой.

— Эти ключи должны были принадлежать еще твоему отцу. Хотя старых ошибок уже не исправишь, теперь они твоя обуза, Сайрус Смит. Эстафета переходит к тебе. Весь мир простирается перед тобой. Беги до тех пор, пока смерть не станет твоим верным другом, и тогда передай эти ключи в другую руку. Но никак не раньше, ты слышишь? Раз отдав их, назад уже не вернешь. И ни одна живая душа не должна знать, что я отдал их тебе. Мне есть еще чем поделиться, но для начала хватит и этого.

Сайрус посмотрел на человечка у кровати и затем снова в опустевшие глаза Костлявого Билли.

— Не беспокойся насчет Горация. Его семья хранит больше тайн и секретов, чем добрая дюжина кладбищ. А что касается меня — ну что ж, мертвые вообще не болтают языком. По крайней мере, обычно.