Том Арден - Султан Луны и Звезд

Раджал, забрызганный кровью, отпрянул.

А Джем все это время вертелся в бешено ревущем столпе Пламени, а земля сотрясалась все более и более жестоко. И вдруг прозвучал оглушительный взрыв, и потолок пещеры сорвало. Джем скрылся из виду, подхваченный вырвавшимся на волю огнем.

— Джем! — дико вскрикнула Ката.

— Принцесса! — завопил джинн. — Ну, скорее же, ПОЖЕЛАЙ!

— Вот он, мой час! — воскликнула принцесса. — Я знаю, как быть! Джинн... я желаю... я желаю воссоединиться с моим духом!

— Что? — возмущенно выкрикнул Джафир. — Это... это в такое-то неудачное время?

Радуга подскочил к нему и свирепо зарычал.

— Сделай это! — взвизгнул Малявка.

— О-о-о! Ну ладно, уговорили!

Джинн крутанулся на каблуках своих туфель с загнутыми носами и хлопнул в ладоши. Заклубился оранжевый дым, и на миг все вокруг стихло и замерло. В следующее мгновение принцессу окутало серебристое сияние, и ее силуэт превратился в зеркало. Она обернулась, ничего не видя перед собой, сначала к джинну, потом — к Раджалу, потом — к Малявке... и каждый увидел в мерцающем зеркале собственное искаженное отражение на фоне мятущегося Пламени.

Принцесса повернулась к Кате. Ката отразилась в зеркале ясно и четко.

Ката зачарованно, изумленно шагнула вперед.

— Ч-что это с ней, а? — ахнул Раджал, окликнул Кату, потянулся к ней, отчаянно, беспомощно, а она вдруг наклонилась вперед и исчезла в зеркале.

— Подожди! — удержал Раджала Малявка. — Это еще не конец!

Зеркало затуманилось. Тысячи цветов метались в его глубинах. Зазвучала чистая, ясная, звонкая песня — песня Дона Белы об исчезновениях, которые должны были произойти до того, как принцесса вновь станет единой.

А потом снова заклубился оранжевый дым и Ката упала на пол пещеры, а принцесса обрела обычное человеческое обличье. В то мгновение, как они разделились, Раджал увидел призрачный силуэт, возникший в воздухе между ними, мерцающий силуэт третьей девушки.

Упав на колени, принцесса прокричала:

— Мой дух! Наконец... Наконец...

— Но Джем, — прохрипела Ката. — Что же сталось с Джемом?

Словно в ответ на ее вопрос, пещеру вновь сотряс взрыв, еще более ужасный, чем предыдущий. Не время было плакать. Время было бежать. Цвет Пламени изменился, оно стало яростно-белым. В полу образовалась трещина, и на камни излилась лава.

Сверху посыпались камни. Пещера обрушивалась. В любое мгновение всем, кто находился внутри нее, грозила неминуемая гибель.

Всем.

Кате. Раджалу. Бела Доне. Малявке. Радуге. И даже Джафиру, который не успел вовремя нырнуть внутрь старой медной лампы.

Еще мгновение назад Джем вертелся в воздухе на верхушке языка Священного Пламени. Вырвавшись на волю из пещеры, которая сдерживала его до сих пор, Пламя, казалось, поднялось до самого неба, устремилось в черноту пространства. Повсюду вокруг себя Джем видел звезды, потом увидел сверкающий диск луны. Казалось, звезды и луна так близко, что до них можно дотянуться рукой, но Джем понимал, что, прикоснувшись к ним, он утратит свою сущность, разрушит себя, как разрушил Калед, стремясь к недостижимой власти.

Джем вертелся и вертелся. Далеко внизу он видел Святилище — разрушенное, с сорванной взрывом крышей. Он видел церемониальную дорогу, и Дворец Шепотов, и темный таинственный город, окружавший дворец и дорогу. Возобновившиеся подземные толчки грозили в любое мгновение разрушить город до основания. Джем понимал, что в следующий миг Пламя может перестать поддерживать его и он камнем рухнет вниз, вниз, вниз...

Казалось, его гибель близка и неотвратима, но вдруг Джем услышал призрачную музыку. Она доносилась с земли и достигала высот, на которых он парил, проникая по столпу Пламени. Это был голос принцессы, и она пела песню, которую Джем уже не раз слышал раньше:

Радостью наполнилось сердце Джема, ибо он вдруг наконец понял ту тайну, которая все это время, на протяжении всех загадочных приключений, была сокрыта. Принцесса не была кристаллом, но кристалл должен был появиться в то мгновение, как только она обретет единство плоти и духа.

Победный крик сорвался с губ Джема в то самое мгновение, когда тьму ночи разорвал второй оглушительный взрыв, страшнее предыдущего. А потом победный крик Джема сменился воплем ужаса, потому что он начал падать — вниз, вниз, по раскаленному добела пламенному туннелю. В падении он видел, как рушатся стены Святилища, как от этой величественной постройки ничего не остается, кроме жалкой пыли; он видел, как огненная лава вырвалась из недр земли, как в земле образовались огромные трещины, как они прорезали церемониальную дорогу. Дворец содрогнулся. Дома растрескались и рухнули. Земля, покрытая руинами, неумолимо приближалась.