Роберт Асприн - Сезон штормов

Эти двое подошли к нему, удивляясь, почему так случилось: ведь у них забрали доспехи. Нико, который прибыл сюда в своих старых доспехах, был одарен так, как не мог себе и представить.

Темпус медленно надевал свой подарок, когда заметил невдалеке чрезмерно яркую фигуру Молина Факельщика и рядом с ним — леди с накрашенными глазами, которая вполне могла быть лазутчиком Мигдонианского альянса. Сейчас она беседовала с Ластелом.

Он попросил пасынков последить за ней.

— Похоже, именно она доставляет контрабандой наркотики в Санктуарий для Ластела, но не нужно задерживать ее по пустякам. Она может оказаться шпионкой, и пасынок, недовольный своей долей, будет для нее лакомым кусочком. Любой из вас годится для этой роли.

— По крайней мере мы должны открыть тайники ее тела, Стеле, — громко хохотнул Джанни, когда они последовали за женщиной, стараясь выглядеть мужественно и хищно. Сердито поглядев на пасынков, Темпус отыскал Факельщика, который скользил, бормоча приветствия и извинения, среди придворных и адептов. Темпус вдруг вспомнил светлые неподвижные глаза Нико: парень знал об угрожающей ему опасности и, преданный Темпусу, как и подобает члену Священного Союза, не сомневался в действиях своего командира и готов был рискнуть жизнью.

«Это война, — говорили глаза парня, — которую мы оба считаем своим призванием. Позднее, возможно, ты объяснишь мне, если сочтешь нужным…»

Темпус знал, что Нико, если останется жив, будет молчать об этом деле.

— Факельщик, думаю, тебе следовало бы пойти посмотреть на ребенка, — сказал он, и его рука тяжело опустилась на плечо священника.

Факельщик потянулся было к бороде, его рот исказился от гнева. Буря эмоций пронеслась по его лицу в ответ на слова Темпуса, пока не остановилась на выражении крайней осторожности.

— Да, я предполагал посмотреть на Сейлалху и ее малыша.

Благодарю за напоминание, цербер.

— Оставайся с ней, — прошептал Темпус тихо, — или увези обоих в более безопасное место.

— Мы получили твое сообщение сегодня в полдень, цербер, — прошипел рэнканский священник и ушел.

Темпус только подумал о том, как хорошо, что неделя празднеств лишь раз в году, когда в розовых облаках над ним начал сгущаться зимний мрак и чьи-то пальцы неожиданно больно сжали его левую руку: прибыла Джихан.

Ашкелон из Меридиана, энтелехия седьмой сферы, владыка грез и теней, стоял перед своим предполагаемым убийцей, немного опешив. Хазарды Санктуария решили, что могут иметь власть над ним, но смертная сила и магия смерти не могут заменить то, что он потерял. Его глаза глубоко утонули под взъерошенными дугами бровей, кожа была мертвенно-бледной, щеки изрезало множество глубоких морщин, делая его похожим на колосса, охраняющего неизвестное море так свирепо, что тамошний народ, который никогда не слышал о Санктуарии, клялся, будто в этих каменных кавернах дьявол растил свой выводок.

Ему дорого стоило обратиться в плоть и организовать преследование Саймы, бежавшей в самое сокровенное убежище гильдии магов. Но он сделал это.

Он сказал ей:

— Твое намерение, Сайма, было не четким. Твое решение было не твердым. Я не мертв и не жив из-за тебя. Освободи меня от этой пытки. Я видел в твоих глазах, что ты не желаешь на самом деле ни моей кончины, ни безумия, которое должно прийти в мир из-за разрушения места успокаивающих грез. Ты жила некоторое время в мире, где грезы не могут решить проблем, не могут быть использованы для определения будущего или для исцеления и обновления. Ты можешь это изменить, вернуть здравомыслие и любовь в этот мир. Я сделаю тебя первой леди Меридиана. На наших набережных снова поднимется хрусталь, улицы будут сверкать золотом, а мой народ закончит желанную победную песню, которую он пел, когда ты разбила мое сердце. — Говоря это, он вытащил из своей одежды платок и держал его развернутым в правой руке. Там, на белоснежном полотне, сверкали осколки Сердца Ашкелона — обсидианового талисмана, который разбили ее шпильки, когда он был надет на его запястье.

Она извлекла шпильки, вынув из своих волос, и крутила их, бело-голубые, зловещие, в своих пальцах.

Он не отпрянул от нее, не глянул даже на ее оружие. Он встретил ее быстрый взгляд и выдержал его, ожидая любого исхода.

Он услышал ее жесткий смех и приготовился предстать перед лицом сборщиков церковной десятины, которые взяли в заклад его душу.

Молодая блондинка исчезла, когда она засмеялась, и Сайма подошла к нему.