Роберт Асприн: Сезон штормов

— Вчера они направились далеко в море, так далеко, что их баркас не было видно ни с берега, ни с других лодок. Мне пришло в голову, что в такое время года их вояж может оказаться опасным, и я поделился своими мыслями с Харон. Та только рассмеялась в ответ и ответила, что мне нет нужды волноваться, ибо Старик превосходно держится в море в любую погоду. — Моряк шумно отхлебнул пива.

— Но они не вернулись. Я подумал, что отец и сын могли пристать к берегу где-то в ином месте, и посвятил их поиску большую часть ночи на других причалах, но Старика и его сына никто не видел. Нынешним утром я вышел в море и лишь к полудню обнаружил свободно дрейфующее суденышко с вложенными уключинами. Я взял баркас на буксир, привел в гавань и поспешил в городскую стражу, чтобы сообщить об исчезновении. Ты уже знаешь, что я услышал в ответ. Утонули во время шквала! И это когда до сезона штормов еще несколько месяцев.

Хаким подождал, пока между собеседниками не повисло молчание.

— А не могло ли это быть.., какое-то существо из морских глубин? Не то чтобы я был знатоком моря, но даже рассказчик прислушивается к басням.

Омат тяжело посмотрел на него.

— Возможно, — осторожно признал моряк. — Я не рискнул бы плавать в глубокой воде днем, а тем паче ночью. Не стоит искушать богов и чудовищ.

— Хотя сегодня ты рискнул, — парировал сказитель, наклонив голову.

— Старик был моим другом, — послышался прямой ответ. — Но если тебе для твоих сказаний понадобились чудовища, то я предложил бы тебе поискать среди тех, кто тратит золото.

— Что ты хочешь сказать, Омат?

Хотя беседующие сидели рядом, Омат опасливо глянул по сторонам, боясь, что его могут подслушать.

— Я видел там корабль.., который не должен был там находиться, — пробормотал он.

— Контрабандисты?

— Я не раз видел суда контрабандистов, сказитель, — процедил рыбак. — Они знают нас, а мы знаем их, и в море достаточно места под килем. Если бы Старик и повел себя глупо, сблизившись с кораблем контрабандистов, то его труп я нашел бы на баркасе или рядом в воде. Какой прок контрабандисту от лишних ртов?

— Тогда кто? — взволнованно спросил рассказчик.

— В том-то и загадка, — сердито ответил моряк. — Корабль был далеко, но, насколько я мог его рассмотреть, ничего подобного мне не доводилось видеть раньше. Более того, корабль не плыл вдоль берега или к острову контрабандистов, а направлялся прямо в открытое море.

— Ты рассказал об этом властям? — спросил рыбака Хаким — Власти!.. — огрызнулся Омат. — Что им рассказывать?

О том, что моих друзей насильно увезли на призрачном корабле из легенд, который отплыл за горизонт в неведомые края? Они подумают, что я пьян, или, того хуже, причислят меня к коллекции сумасшедших, которую собирает Китти-Кэт. Я и так поведал им достаточно, хотя тебе рассказал еще больше. Знай, сказитель, что я не собираюсь терять день рыбалки из-за того, что ты поместишь мое имя в одну из твоих побасенок и возбудишь любопытство этих бездельников-стражников.

Хакиму хотелось узнать побольше об этом «призрачном корабле из легенд», но было очевидно, что он и так уже злоупотребил гостеприимством.

— Я никогда не рассказываю историю, пока она не закончена, — заверил он своего хмурого собеседника, — а то, что ты мне поведал, едва тянет на ее начало. Я придержу язык, пока не разузнаю больше, а потом ты первым услышишь от меня эту историю, и я не возьму с тебя денег.

— Очень хорошо, — пробормотал Омат, — хотя я предпочел бы, чтобы ты поставил на круг выпивку.

— Бедняку и медяк дорог, — рассмеялся Хаким, вставая с места, но вдруг заколебался. — А что жена Старика?.. — спросил он.

Омат прищурил глаза, и между собеседниками вдруг словно воздвиглась невидимая стена.

— О ней позаботятся. В нашем поселке мы привыкли помогать друг другу.

Чувствуя себя неловко, сказитель выудил из складок одежды небольшой кошель.

— Вот, — сказал он, кладя монеты на стол. — Денег немного, но я хочу помочь чем могу.

Кошелек остался лежать нетронутым.

— Она не берет подаяния от горожан.

На миг тщедушный рассказчик показался Омату в два раза выше.

— Тогда отдай ей ты, — прошипел он, — или отдай тем, кто будет заботиться о ней.., или отдай рыбам, пока они не протухли… — Хаким сдержался, неожиданно почувствовав любопытные взгляды с соседних столиков. К нему вернулось прежнее самообладание.

— Омат, друг мой, — тихо заговорил он, — ты знаешь меня.

Я горожанин не больше, чем моряк или солдат. Сделай так, чтобы гордость старой женщины не встала между ней и несколькими заработанными медяками. На рыбном прилавке они одинаково хороши рядом с другими.