Людмила Горобенко - Предназначение

Вернувшись в Бомбей, я вошел в отель. Номер, снятый перед уходом в джунгли, ждал меня.

Портье, поклонившись, передал мне два конверта.

Я поднялся в номер. Налив бокал вина, сел в кресло и посмотрел на адреса отправителей. Одно письмо было из Гамбургского банка, другое от моего управляющего из Нью-Йорка.

За долгие годы странствий я открыл счета во многих надежных банках мира, пополнив их за счет кладов Тьёдвальда, которые мне удалось найти, и удачных торговых операций. В этом деле я пошел по стопам своих предков — во мне открылся талант к такого рода занятиям. Видимо, это неистребимо в нашей семье. За счет холодного, не способного к эмоциям разума, мои дела на этом поприще шли великолепно. Я основал в Европе и Америке сеть ломбардов и магазинов по продаже антиквариата, ювелирных украшений, драгоценных камней. А те знакомства, которые я заводил в своих странствиях по свету, помогали найти уникальные экземпляры. Мои способности во многом помогали мне. Никогда не принимая участия в торговых сделках напрямую, но присутствуя на них тайно, я вел свои дела через доверенных лиц. Умея читать мысли, я знал обо всех махинациях своих деловых партнеров и умело пользовался этим.

В Южной Африке, недалеко от Кейптауна, города, основанного голландскими мореплавателями, мне попалась необычная галька удивительной твердости. Я взял с собой заинтересовавший меня камень и показал его своему ювелиру — старейшему и лучшему мастеру в своем деле. После обработки галька оказалась алмазом. Проведя исследования, я нашел реку, где такие камни лежали прямо на поверхности. Благодаря этому, я стал одним из самых состоятельных клиентов всех известных банков мира.

Я отбросил письма в сторону. Сейчас мне не до них. Мне нужно было обдумать свою дальнейшую жизнь. Иша, заурчав, пристроился рядом.

Ко мне вернулась чувствительность во всем многогранном понимании этого слова, но вместе с нею вернулся и страх. Это не было трусостью, заставляющей трепетать перед опасностью. Я боялся боли новых потерь.

Все, что случилось со мной сто лет назад, опять было со мной, но это были воспоминания, заглушенные столетним забвением. Я же боялся боли новых утрат. Что преподнесет мне вернувшаяся способность чувствовать? Я снял медальон, висевший на моей груди вместе с перстнем, на печатке которого дракон с рубиновыми глазами приготовился к прыжку. Ни разу за все сто лет я не открывал медальона. С портрета, написанного эмалью, на меня смотрели чуть грустные синие глаза Дианы. Ее улыбка обещала: «все будет хорошо». Девушка с золотыми волосами — моя боль, мое счастье, моя жизнь.

Теперь я многое знал о реинкарнации. Эта доктрина принята в том или ином виде во многих религиях. Даже древнегреческие философы, такие, как Сократ, Пифагор и Платон верили в нее. Но мне это ничего не давало. Если предположить, что Диана вернется, то это будет лишь часть ее души, возможно, в другом теле и совсем необязательно в женском. Я же мог только сохранить любовь к ней в своем сердце, где она будет жить вечно.

Я вздохнул. Иша поднялся на ноги и, прыгнув мне на колени, заглянул в глаза. Его почти человеческий взгляд говорил, что теперь я не один, что он поможет мне справиться с любой болью, взяв себе половину.

— Пойми, я уже наказан за то, что поделился этой болью с другими, — прошептал я ему.

Он фыркнул и лизнул меня в нос.

— Давай-ка лучше посмотрим, что нам пишут, — я вздохнул и потянулся за конвертами. Иша с умным видом уселся рядом на низком резном столике.

— Тебе интересно? Вот смотри — это отчет о состоянии моих счетов в Гамбургском банке. Здесь все нормально. А это от мистера Хейза Корти из Нью-Йорка. Он пишет, что на днях к нам в ломбард пришел странный человек и принес старинный ларец из мезуи, бесценного цейлонского дерева, инкрустированный золотом, серебром и драгоценными камнями. Он просил передать его мне, как можно скорее, — по мере того как я читал, мой голос звучал все тише и медленней, пока я не замолчал совсем.

Что же это? Все начинается заново? Опять Тьёдвальд со своим наследием вторгается в мою жизнь! Стоило мне вернуть интерес к жизни и все завертелось вновь? Как будто вместе со мной сто лет назад все остановилось, замерло, а теперь ожило и, как притаившийся зверь, ждет у порога моего решения. Я смотрел на листок бумаги, а в моей памяти всплывали события столетней давности: мои злоключения, послание Тьедвальда, слова погибшей Жаклин: «Ты должен выполнить его наказ, … не отступись, … ты единственный, кто может дать людям это знание». Что же делать? Бросить все к черту?! Пусть все остается как есть. Не хочу опять влезать во все это. Но с другой стороны, только так, продолжая выполнять указания своего загадочного предка, я мог рассчитывать на встречу с красноглазым. Он попытается мне помешать и, значит, сам будет искать со мной встречи, а это лучше, чем метаться по свету, разыскивая его.