Людмила Горобенко - Предназначение

Тьери замер, глядя в сторону леса и, останавливая нас, поднял руку. Из густых зарослей вышел Иша. Он неторопливо гнал перед собой маленькую газель, едва заметную в траве. Подойдя, сел и, фыркнув, выказал пренебрежение нашему умению охотиться. На его шее блестела тонкая золотая цепь с небольшим медальоном, в котором хранилась часть моего амулета, отданного Эйирой после церемонии посвящения.

— Молодец, Иша, — я потрепал его по загривку, — среди нас ты лучший охотник.

Настал час расставания. Мы взошли на корабль, и Тьери отдал приказ ставить паруса. Когда каравелла, отчалив от пристани, стала медленно удаляться от берега, в рассветной тишине раздался неожиданно сильный и красивый голос. Мы посмотрели вверх: Орианна пела, стоя на рее у самой верхушки мачты и держась за нее одной рукой. Песня неслась над гаванью, далеким эхом отражалась от скал и, уносясь ввысь, затихала в бездонной едва посветлевшей синеве неба.

Стихи Джорджа Герберта, превращенные Орианной в песню, звучали как насмешливый призыв. Я понял, что они обращены ко мне. И вновь непреодолимое влечение охватило меня. Злясь, сжал кулаки. Что со мной? Инкуб, закованный когда-то моим разумом, стал сильней и, разрывая цепи, рвался на свободу. Я уже не мог заставить его покорно подчиняться моей воле.

Орианна была одета в необычный костюм: турецкие шаровары и белоснежная сорочка стянуты на тонкой талии широким кожаным ремнем. Короткий, вышитый речным жемчугом и серебром жилет, красная косынка на шее. Ее волосы, заплетенные в косу, были перевиты алой лентой.

— Сумасшедшая, — прошептал Тьери.

— Я говорил, что не надо ее брать с собой, вот увидите, она еще принесет нам немало беспокойства, — пробурчал Тибальд.

На пристани, подняв головы и затаив дыхание, стояли Эмили и Софи. Амар на руках Эш протягивал ручки в сторону Орианны и что-то лопотал на своем детском языке. Все слуги собрались на пристани и, провожая нас, махали платками. Эйира, стоя в сторонке, что-то быстро шептала и сдувала с ладоней в нашу сторону какой-то порошок.

«Санта Диана», преодолев барьер из островков и рифов, вышла на океанский простор и сопровождаемая чайками и дельфинами взяла курс на архипелаг Тристан-да-Кунья.

Опасения Тибальда насчет Орианны были напрасными. На протяжении всего перехода к островам она ни разу не дала повода пожалеть о моем решении. Орианна с удовольствием выполняла любую работу, которую давал ей Тьери. Мы все не бездельничали, а работали наравне с матросами Полем и Луисом. Даже Иша в этот раз не лежал, забившись в укромный уголок, а устроился на баке и взирал оттуда с хладнокровным достоинством.

По нашим расчетам, до островов оставалось не более суток, когда мы услышали сначала едва слышно, а потом все отчетливее, какой-то гул и грохот. На горизонте появился черный хвост дыма, заволакивающий горизонт.

— Это вулкан, — сказал Поль, — на одном из островов.

— Тогда поспешим. Мы можем не успеть, и пещеру Лорда зальет лавой или уничтожит землетрясение, — воскликнул Тьери.

— Смотрите, вместе с дымом видны и огненные всполохи! — прокричала Орианна. Она, как всегда, была на верхушке мачты.

Поставив все паруса, мы поспешили к островам. Когда каравелла приблизилась настолько, что грохот вулкана стал заглушать голоса, стало ясно, что, возможно, мы опоздали и от пещеры Лорда уже ничего не осталось. Из жерла вулкана в небо летели раскаленные камни и черный удушающий дым. Вода вокруг парусника словно кипела. Красные всполохи отражались от черных клубов дыма, низко висевших над островом и океаном и застилавших небо до самого горизонта. Зрелище было страшным и красивым.

— Если пещера еще цела, то ее скоро завалит обломками, и мы ничего не сможем забрать оттуда, — прокричал Тибальд. — Я вплавь доберусь до острова, а вы отведите корабль подальше, чтобы в него не попали раскаленные камни!

Я, не дожидаясь Тибальда, первым бросился в воду и поплыл к острову. Вокруг творилось что-то невообразимое. Вода была горячей, она клокотала и бурлила, вокруг были слышны всплески и шипение от падающих в нее раскаленных камней. Остров ходил ходуном, огромные глыбы скал, срываясь со склонов, скатывались к воде и с грохотом падали в океан.