Диана Удовиченко - Скитальцы

Мы целый день проводили на антимагических тренировках, прерываясь только на обед. Теперь Атиус давал каждому отдельное задание. Он считал Ная слабейшим из нас троих, да еще и невзлюбил за трусливое поведение в Безымянных землях, поэтому парню доставалось больше всех. Маг «баловал» его мощными стихийными заклятиями, то поливая огнем, то сбивая с ног ураганным ветром, а то и вовсе с головой закапывая в сугроб.

Я, как и говорил командир, перешла на следующую ступень обучения. Теперь Атиус поручал мне работать с амулетами, талисманами и прочими намагиченными предметами. Не знаю уж, где он брал столько этих штук — то ли сам изготавливал, то ли покупал у местных, но каждый раз это было что-то новенькое, наполненное самыми неожиданными чарами. Иногда мне легко удавалось разрушить волшбу, но чаще приходилось долго трудиться. Однажды очередная магическая штуковина чуть не покалечила меня: безобидная на вид кроличья лапка, какие обычно носят в кармане на удачу, оказалась мощнейшим амулетом, отталкивающим любого чужака. Не отдерни я руку вовремя — осталась бы без пальцев.

Ал тоже обучался работе с магическими предметами. Для начала Атиус давал ему лишь слабенькие талисманы, но и с ними у моего друга не ладилось. Никак у него не получалось почувствовать токи волшбы, вытянуть из предмета информацию. Погрузившись в раш-и, бедняга часами сидел в компании очередного талисмана, но в итоге оба оставались «при своих»: магическая вещица продолжала работать, Ал же не продвигался в изысканиях ни на дюйм. Все мои порывы помочь другу строго пресекались Атиусом, который требовал от каждого из нас самостоятельности. Неизвестно, как волшебник узнавал о моей помощи, ведь все время он проводил на улице, муштруя Ная. Но Ал не падал духом: вечером, от души выругавшись под нос, возвращал командиру талисман, а с утра снова принимался корпеть в попытках разрушить его чары.

Наши с Алом занятия проходили в казарме.

— Хорошо вам, — злобствовал после тренировок Най, рассматривая то очередную подпалину на куртке, то промокшую от водного заклинания обувь, — сидите себе над игрушками, руками водите, в тепле, в уюте. А я как проклятый по сугробам лазаю…

— А надо было лучше учиться антимагии, — важно отвечал мой друг. — Да и то сказать, куда тебе с волшебными предметами работать, если ты даже экзамен на сообразительность сдать не сумел, уделала тебя эльфийка.

При этом Ал не спешил ни признаваться в собственных неудачах, ни упоминать, что на последнем экзамене ушастая и его обвела вокруг пальца. Обычно после этих слов Най вспыхивал и принимался костерить Ала на чем Вирл стоит, тот же только ухмылялся.

Я не вмешивалась в их перепалки, и все старания друга рассмешить меня пропадали даром. Как я ни пыталась выбросить из головы картину гибели Дея, она снова и снова возвращалась в мое сознание. Я физически изматывала себя на воинских тренировках, а на антимагических — все глубже погружалась в раш-и, благодаря этому делая успехи, которым радовался Атиус. Но стоило мне освободиться, как снова перед внутренним взором вставал образ черноволосого мальчишки. Опять я переживала один и тот же момент: вот Дей балансирует на краю пропасти, вот делает шаг вперед, вот порыв ветра толкает его в грудь, и он летит вниз, к верной гибели. И есть в этом что-то неправильное, лживое. И этот ужас в зеленых глазах… его взгляд преследовал меня в каждом сне, словно Дей хотел дотянуться до меня из Альгебара — или куда уходят эльфы? — что-то сказать мне оттуда, из посмертия. А я не могла понять! Только чувствовала: пока не пойму, откуда берется это гложущее ощущение неправильности, не видать мне покоя.

Наверное, я так и осталась бы жить с этим грузом на сердце, гадая, чего хочет от меня душа Дея, но случилось по-другому.

Это произошло в начале весны, когда ночи стали чуть короче, а дни — длиннее, когда морозы еще не ушли, но уже немного ослабили ледяные объятия, и лучи Атика в полдень слегка подтапливали шапки снега на крышах, отчего дома украсились длинными сосульками. «Скорее бы уже протаял десидов перевал, — бурчал Най, — выбраться бы из этой мерзкой дыры». Ал подшучивал над ним, но как-то вяло: ведь мечта о возвращении в Арвалийскую империю занимала умы всех воинов.

Наши тренировки проходили как обычно. Мой друг все же научился справляться с магией талисманов и перешел к простеньким амулетам. Мне же Атиус все усложнял задания. Каждое утро он выдавал нам новые зачарованные предметы и уходил гонять Ная заклинаниями. Возвращаясь вечером, маг забирал «обезвреженные» вещицы и тщательно проверял их на наличие магии.